В христианстве священники-мужчины пользуются большой свободой, за исключением брака, им доступны все мирские удовольствия, нет ограничений в еде и питье, особенно в питье: многие католические монастыри в Европе делают очень хорошие вина. А вот женщины-монахини во многом ограничены.
Поскольку пансионат был при католической церкви, его внутренний распорядок имел некий отпечаток религиозности. Самым ярким впечатлением для меня стала обязательная молитва перед едой. Каждый раз перед тем, как приступить к трапезе, все выстраивались перед накрытым столом и произносили слова молитвы. Я не верю в бога, но есть-то надо, поэтому мне приходилось церемонно стоять вместе со всеми непродолжительное время, после чего мы набрасывались на еду.
Отец Шарье был деятелен и полон энергии. Вскоре после моего приезда Ватикан назначил его архиепископом (главой трех кантонов). Приведу отрывок записи из своего дневника, чтобы не исказить факты:
21 ноября 1945 года
Позавтракал пораньше и вышел. Все потому, что сегодня новый настоятель Шарье вступает в должность. Долго стоял перед резиденцией настоятеля, видел, как одетые в красное священники высокого ранга один за другим садились в машины и уезжали. Пошел в большой магазин, купил кожаный чемоданчик и вернулся. Разговаривал с Фэном и Хуаном. В одиннадцать часов вместе вышли в город посмотреть шествие. Только в двенадцать услышали вдалеке музыку, а вскоре увидели солдат и полицию, следом за ними – студентов. Колонны шли одна за другой, очень много. Позади всех – священники, важные правительственные чины, главы приходов. В самом конце – представитель папы, настоятель Шарье, в очень необычных одеждах – как у бэйпинских лам, когда они пляшут, изгоняя демонов. Церемония закончилась около часа дня.
Спустя месяц с лишним, 25 декабря 1945 года, я побывал на первой мессе архиепископа Шарье. Вот отрывок из моего дневника, запись сделана в тот самый день:
Сегодня предстоятель Шарье первый раз проводил большую мессу. Мы пришли в собор Св. Николая, внутри уже было довольно много народу. Немного постояли, и началась церемония. Отец Шарье вышел в сопровождении группы священников, играла музыка, пели, били поклоны, много всего. Отец Шарье проследовал из алтаря в помещеньице, похожее на большую клетку, и оттуда говорил верующим. Окончив речь, снова взошел к алтарю. Только теперь по-настоящему началась большая месса, и опять кланялись, пели, били поклоны – по-всякому, и так до половины двенадцатого, когда все, наконец, закончилось.
Человек я совершенно нерелигиозный, и таковы были мои впечатления и воспоминания о католической службе в Швейцарии. Ранее и после этого случая мне не приходилось сталкиваться с католицизмом. Один священник, живший в том же пансионе Св. Августина, несколько раз говорил со мной о вере и боге; похоже, ему хотелось «посвятить» меня, обратить в религию. К сожалению, ни одна клеточка во мне не верила, или, скажем иначе, я был обычным светским человеком, не имевшим никакой потребности в религии; так что я не оправдал его надежд. После Освобождения [17] я встречал его в Пекине; к тому времени он снял сутану, надел мирскую одежду, завел семью и открыл свое дело. Мы больше не вели долгих разговоров, я не расспрашивал о том, что с ним произошло, это было бы неудобно. Однако размышления об удивительных поворотах человеческой жизни не покидают меня.
Во Фрайбурге было много того, о чем стоит вспомнить; пожалуй, самым выдающимся стало знакомство с немецкими и австрийскими учеными. Все они, конечно, говорили по-немецки. Прежде всего следует упомянуть профессора Фрица Керна [18]. Раньше он был профессором истории в одном немецком университете – кажется, Боннском. Будучи прогрессивно настроенным, он выступал против нацизма, не смог оставаться на родине и был вынужден бежать в Швейцарию. Но и здесь он не сумел найти место профессора в университете, а Швейцария, знаете ли, – такое место, где рис стоит как жемчуг, а дрова – как корица. От безысходности его жене пришлось устроиться нянькой в семью деревенского пастора, жили они неподалеку от Фрайбурга. Характер у пастора был тяжелый, сельские жители дали ему прозвище «Буря», весьма точно отражавшее особенности натуры этого человека: если он взрывался, то это и было подобно буре со шквалистым ветром и проливным дождем. Каково быть нянькой в семье у такого хозяина, можно только догадываться, но в целом понятно. Однако надо было кормить семью – и ни дня не работавшая в Германии жена профессора была вынуждена склонять голову в чужом доме, терпеть и молча глотать обиды.
18
Фриц Керн (1884–1950) – немецкий историк, изучавший эпоху Средневековья, занимался политикой, в разное время преподавал на кафедрах университетов Франкфурта и Бонна. –