Сегодня она была одета с иголочки, и весьма эффектно. Короткая черная юбка, открывавшая вид на длинные стройные ноги, лодочки на шпильке, как у Кейт Миддлтон. В последний раз они виделись недели две назад, когда ужинали в «Грейс», и с тех пор Айви изменила прическу, сделав модный боб – сзади чуть короче, а спереди асимметричная челка, волосы теперь стали светлее. Итан быстро отвел взгляд, намеренно не замечая расстегнутые пуговицы и черные кружева, выглядывающие из-под блузки.
– Прекрасно выглядишь.
Она смущенно коснулась волос на затылке:
– Спасибо. По-прежнему никаких новостей?
– Никаких. Но заходили три ведьмочки.
– Пожалуйста, не называй их так. Они ведь и мои подруги, как ты прекрасно знаешь.
– Но только ты способна понять, на кого я намекаю. Не считая Саттон, конечно.
– Разумеется, ты ведь у нас интеллектуальный гигант. Но Эллен, наверное, поймет. Она как-никак библиотекарь…
– Эллен – невежественная хабалка, ты сама в курсе.
Эти слова вызвали у нее редкую улыбку.
– И все же… – Айви взяла стакан и вытащила из холодильника бутылку воды. – Рассказывай, Итан. Что, по-твоему, произошло на самом деле?
– Честно? Я не знаю. Может, она решила отплатить мне за все, заставив сходить с ума от беспокойства? Может, она с минуты на минуту войдет в дом и крикнет: «Сюрприз!»?
– Сарказм тебе не идет.
– Это только наполовину шутка. Чего я не понимаю, так это пропажи денег.
Айви даже не повела идеально ухоженной бровью.
– Согласна, это странно. Сколько она взяла и откуда?
– С нашего инвестиционного счета. Пятьдесят тысяч. Снимала на протяжении полугода.
Ощутив искру гордости, он протянул Айви распечатку. Девушка разбиралась в финансах. Это было у нее в крови. Уж она-то оценит его старания.
Изучая распечатку, Айви прикусила нижнюю губу. Такая у нее была дурная привычка, из-за которой она казалась совсем юной и хрупкой. Но Итан не обращал на это внимания.
– Деньги могли пойти на что угодно.
– Да. Но я думаю, она сбежала.
Айви положила лист на мрамор. Глотнула воды.
– И с чего ей сбегать от тебя, Итан? Саттон прошла через ад, это верно, но ведь и ты вместе с ней. Не могу представить, что она просто ушла, не сказав ни слова. Она сильнее.
– Она оставила записку.
– Ах да, точно.
Айви прочла записку так же сосредоточенно, как и распечатку, тщательно обдумывая каждое слово.
И снова пожевала губу:
– Итак, что же ты намерен делать?
– Собираюсь найти ее и придушить за то, что заставила меня так переволноваться.
– Не думаю, что это продуктивный подход. Полиция может выдвинуть обвинение, если услышит от тебя такие слова.
Итан провел обеими руками по волосам и покачал головой:
– Просто… О чем она вообще думает? Если она хотела уйти, почему не сказала мне это в лицо? Зачем красть пятьдесят тысяч и скрываться в ночи? Это так на нее не похоже. Что-то здесь не складывается. И мне это не нравится.
– Значит, пора обратиться в полицию. Пусть она принимает решения вместо тебя. Тебе не кажется?
– Я ходил к Джоэлу Робинсону. Он хочет, чтобы мы пошли в полицию вместе.
– Вот и хорошо. По крайней мере, у тебя будет защита. Не волнуйся. Мы докопаемся до истины. Обещаю.
Итан посмотрел на часы «Брайтлинг», доставшиеся ему от деда. Глубоко вздохнул.
– Джоэл сказал, что будет здесь в пять. Сейчас без двадцати. Была не была.
Он взял телефон и набрал девять-один-один, пытаясь сосредоточиться на пропавшей жене и не думать о том, при каких обстоятельствах ему пришлось вызывать полицию в прошлый раз.
Синдром внезапной детской смерти
Ребенок не дышал. Он был холодным и синим, а Саттон потрясенно стояла над колыбелью. Она била себя по голове и кричала, пронзительно и на грани истерики:
– Сделай же что-нибудь! Бога ради, Итан, сделай что-нибудь!
И что он мог сделать? Ребенок явно умер. Итан видел достаточно мертвецов, чтобы это понять. Тело оцепенело. «Это же твой сын, а не… какое-нибудь животное на заднем дворе или на обочине. Это твой сын. Ты должен что-то чувствовать. Шок, у тебя шок».
Саттон сломалась окончательно и запричитала. Она потянулась к кроватке, чтобы взять ребенка – Дэшила, его зовут Дэшил, – но Итан схватил ее за руку.
– Стой. Не трогай его. Надо вызвать девять-один-один.
Она сразу успокоилась, истерики как не бывало. Ее спокойствие было жутким, тревожным. Словно прикосновение Итана выключило в ней свет; один щелчок выключателя – и жены, которую он знал, больше нет. Ее голос стал гулким, каким-то детским.