Шивон покрутила уголок записки и села за стол.
– После того, что случилось с ребенком, Саттон была в плохом состоянии, – сказал Итан почти через силу, не желая открывать эту дверь.
Но ему требовалась помощь тещи, будь она проклята.
Шивон кивнула на удивление серьезно.
– Разве можно ее в этом винить?
– Конечно нет. Но я не терял надежды… Шивон, я должен знать что-то еще? Она сказала тебе, что хочет от меня уйти? Мне не показалось, что ты сильно удивлена.
Она шумно выдохнула, и в воздухе запахло сухим мартини.
– Присядь.
Итан не привык выполнять приказы в собственном доме, тем более когда их отдает женщина, от которой он не в восторге, но уселся на табурет и сложил руки на коленях. Шивон какое-то время молча его изучала.
– Несколько месяцев назад, когда мы разговаривали в последний раз, Саттон призналась, что несчастна. Совсем на нее не похоже – вот так со мной откровенничать. Сам знаешь, наши взгляды не всегда совпадают.
– Если ты хочешь сказать, что предложила ей меня бросить после того, как Дэшил… я в курсе. Она сама мне рассказала.
– Ты винишь меня, Итан? – И снова этот необычный бесстрастный тон. Как будто они не враги, а близкие друзья. – Ты плохо с ней обращался. И все делал не так. Она была в ужасном состоянии, а ты был слишком занят своей маленькой интрижкой, чтобы это заметить.
Маленькая интрижка. У него засосало под ложечкой. Никто не должен знать правду. Это разрушит их жизнь, в особенности жизнь Саттон.
– Я совершил ошибку. Но все исправил, извинился. Мы наладили отношения. Мы разговаривали… Разговаривали о переезде подальше от дурных воспоминаний. Чтобы начать все сначала.
– Переезде? Куда?
– Обратно в Лондон.
– Понятно. И Саттон нравилась эта идея?
– Мы еще не приняли определенного решения. Просто обсуждали это. Планировали. Будущее… Черт, Шивон, она хотя бы снова со мной разговаривала! Ты понятия не имеешь, каково было в прошлом году нам обоим. Настоящая пытка. О да, мы старались держать марку. Но как только люди разошлись и дверь за ними закрылась, как только закончились похороны и соседи перестали ходить вокруг нас на цыпочках, нам пришлось в одиночку выбираться из этой ямы. Это был ад.
– Могу себе представить, – сказала она таким тоном, как будто ей не все равно.
Но Итан знал, что ей плевать. Ее интересуют только деньги. У Шивон и Саттон были странные, извращенные отношения: они больше напоминали презирающих друг друга подружек, чем мать и дочь. Но, несмотря на все советы Итана, Саттон отказывалась полностью разорвать отношения с матерью. Итан никогда не мог этого понять.
– Мне все равно, что Саттон тебе сказала. В последнее время она была на взводе, постоянно секретничала. С ней определенно что-то происходило. Ты знаешь, что она задумала?
Шивон внезапно вдруг стала старой и посеревшей.
– Нет. Но такую записку не напишет человек, отправившийся заниматься благотворительностью. Почему бы тебе не позвонить в полицию? Если тебе нечего скрывать…
– Дай перевести дух, Шивон. Я ничем ее не обидел. И пропавшей ее пока нельзя считать. Она ведь оставила записку. А кроме того, заявление о пропавших взрослых людях все равно принимают только через трое суток.
– Откуда ты знаешь, если не говорил с полицейскими?
– Узнавать нужную информацию – моя работа, Шивон.
– Ну да, для твоих книг.
Ох уж это презрение в голосе. Итан старался держать себя в руках, чтобы не вцепиться в горло тещи своими крупными руками. Шивон никогда не принимала творческую жилку, которая отличала его и Саттон. По словам жены, Шивон хотела, чтобы единственная дочь вышла замуж за богача, и тот будет оплачивать ей теннис в клубе и роскошные вечеринки в саду. Его характер – дело десятое. Что значат пара фингалов или сломанных ребер по сравнению с бесконечным потоком денег и комфортом?
Они никогда не говорили Шивон, сколько зарабатывает Итан на своих романах. Это ее не касалось.
Повисла напряженная пауза. Наконец Шивон встала.
– Я уверена, что она просто сбежала. Она всегда любила драматизировать, когда расстроена.
– А если бы не любила?
– Ты встревожен. Я понимаю. Ты попросил моего совета, так вот он: Саттон была несчастна и, возможно, не хочет, чтобы ее нашли. Но если такой ответ тебя не устраивает, позвони в полицию. Пусть она ее ищет.
– Ты, похоже, не особо расстроена тем, что твоя дочь пропала. Или что она может пострадать.
– Просто я не считаю, что она пропала. Я думаю, что она наконец-то от тебя ушла. Это надо было сделать давным-давно.