— Титул?
Конечно, как я могла забыть. Кольцо-печатка, что носил Норд на среднем пальце левой руки, означало определённый титул. Такое носили только Старшие или Младшие лорды. То есть он либо герцог, либо граф.
— Титул, — кивнул Норд. — Если тебе интересно… Я имею право называться герцогом. Герцог Норд Грэй.
Ох.
Получается, я тут пью чай… с герцогом. Я, девочка, выросшая в борделе.
— Ну и почему ты смутилась? Ты же общаешься с принцессой Данитой. У неё тоже есть титул. Однако это не мешает тебе сидеть с ней за одним столом.
— Мешает, — призналась я честно. — Иногда даже очень мешает. Но Нита… она не слишком важничает. А принц Дамир… он на неё похож? Ты ведь знаешь его, да?
— Знаю. Нет, они не похожи. Данита больше напоминает свою мать, а Дамир — отца. Его высочество Тодео, мой… хороший друг.
Голос Норда так сильно потеплел, когда он произнёс это имя. Тодео.
К своему стыду, я никогда его не слышала.
— Он… погиб?
— Его убили. Три года назад. Такое иногда случается с членами правящей династии, к сожалению.
— Поэтому император прячет наследника?
— Да.
Я задумчиво потянулась к конфете. Развернула красную обёртку и сразу же сунула сладость в рот. И закатила глаза от удовольствия.
— М-м-м… как вкусно. Ничего подобного не пробовала…
— Это неудивительно, Шани. Конфеты ручной работы с императорской кухни.
Конфета сразу потеряла половину своего вкуса.
— Тебе не влетит? За воровство венценосных сладостей.
— Нет, — засмеялся Норд. — Я официально взял горсточку. Не переживай, императора не объедим.
Я задумалась. Дожевала конфету, наслаждаясь терпким привкусом шоколада во рту. И цитрусовая кислинка, и какие-то орешки… «Гастрономический оргазм», как говорит матушка Роза.
— А какой он?
— Кто?
— Император.
Норд слегка нахмурился, будто бы задумавшись. Взял в руки чашку, сделал глоток. Он выглядел таким озадаченным, что я не выдержала и захихикала.
— Ты так задумался, словно я задала тебе безумно сложный вопрос!
— А он сложный, Шани. Что ты хочешь услышать? Нелегко охарактеризовать человека в двух словах.
— Можно и не в двух. Но… я попробую объяснить. Просто Данита… То, что она говорила о своём дяде… Мне кажется, это глупо. Не может император быть скучным, ограниченным формалистом, как она выражается. Это нелогично.
Норд рассмеялся, качая головой.
— Скучный ограниченный формалист… Да, действительно, вполне в духе Ниты. Но в чём-то она права. Император действительно формалист.
— Тогда любого человека на высокой должности можно назвать формалистом, — возразила я. — Хоть вот Эмирин.
— И это тоже правда. Мы обязаны быть формалистами. И император обязан больше всех. Увы, Данита… она не всегда способна понять его в силу возраста и характера. Но это нестрашно, Шани. Поверь мне, это не значит, что Данита не любит своего дядю. Просто она, — Норд усмехнулся, — любит его покритиковать.
— Да я верю. Но ты не ответил… насчёт императора.
— Я, честно говоря, не знаю, что отвечать, Шани. Велдон… человек. Со своими достоинствами и недостатками.
— Он тебе нравится?
Норд вновь нахмурился, глубоко задумавшись.
— Я даже не знаю… Скорее нет, чем да.
Я решила пояснить ещё одну причину своего вопроса.
— Понимаешь… его ведь прокляла моя мама… И я хочу понять…
— Понять, за что? Я могу рассказать тебе. Они были друзьями — Велдон и Триш. Только она его любила больше, чем друга. Это ты наверняка поняла по снам.
— А он её не любил?
Глаза у Норда стали какие-то странные. Словно ему… было больно?
— Тогда он думал, что нет. Они были молоды, Шани. Иногда в молодости нам кажется, что мы любим кого-то, а потом оказывается… что это наваждение.
— Ты про Эмирин? — уточнила я. — Он всё-таки понял, что…
— Понял, — Норд кивнул. — Но для Триш было уже слишком поздно. Для них обоих было слишком поздно. Велдон очень нехорошо поступил с ней. Гадко. Риш подслушала один разговор, вышла из себя и прокляла его.
Зная маму… точнее, зная Триш… я представляла, как это всё произошло. Она, скорее всего, даже не успела подумать о своём поступке.
— Император настолько плохо поступил?
— Да. По сути, он предал её. Велдон, влюблённый в другую, воспользовался Триш, чтобы заставить Эмирин ревновать. Риш услышала, как он признавался в этом Эмирин.
— Ревновать?.. — я удивилась. — Но это ведь… бред…
— Да, — усмехнулся Норд. — Полный бред, я согласен. Но я ведь уже говорил: в юности мы порой совершаем на редкость глупые поступки. И иногда эти поступки преследуют нас потом всю жизнь.
Почему-то мне показалось, что хранитель библиотеки говорил не только об императоре, но и о себе тоже. Вот только я постеснялась спрашивать. Вместо этого взяла ещё конфету и сунула её себе в рот.