— Опять? Я думал, мы всё обсудили в прошлый раз, высочество.
— Не всё.
Эльф закатил глаза.
— Ладно уж. Пошли в библиотеку, что ли, там поговорим.
Даните повезло — в библиотеке почти никого не было, все ещё обедали или пребывали в состоянии послеобеденной дрёмы. И принцесса, опускаясь на диван, заявила:
— Мне нужна твоя помощь.
— Да слышал я это уже, — Коул поморщился, садясь в кресло напротив. — Ты давай поконкретнее, ближе к делу.
Данита вздёрнула нос.
— Мой план не сработал. Я наблюдала за всеми студентами с тремя Источниками, но я никак не могу понять, кто из них Дамир.
— Так. И что?
— Нужен другой план!
Эльф покачал головой.
— Это же элементарно, высочество. Пригласи их всех… ну например, на день рождения Шайны в этот бар.
— И что дальше?
— Да что угодно! Твой же брат, не мой. Можешь заплатить денег какому-нибудь местному верзиле и попросить тебя домогаться, кто полезет защищать — тот и Дамир. Но, учитывая твой статус, наверняка полезут все. Есть более верный способ. Перетанцуй с ними со всеми, а в конце танца целуй каждого в губы. Кто дёрнется — тот и Дамир.
— Со всеми… — протянула Данита. — Эдак я весь вечер протанцую…
— Ограничься просто нашим курсом, шесть студентов — не так много. Остальных, если что, потом проверишь.
— Ладно. Попробую. — Принцесса с любопытством взглянула на Коула. — А как у тебя с Шайной?
— Никак, — он поморщился. — Не заметно, что ли? Не нравлюсь я ей.
— Ты просто неправильно себя ведёшь, — фыркнула Данита.
— А как надо?
— Давай научу. А ты мне взамен с Дамиром поможешь… ну, если понадобится.
— Хорошо, — усмехнулся Коул. — Помогу. Учи.
Принцесса важно кивнула… и начала учить. Уж в чём в чём, а в том, как мальчики должны ухаживать за девочками, она совершенно точно разбиралась.
Глава 8
Эмирин Аррано
Маги Разума рождаются редко, и многие из тех, кто не владеет этой магией, считают её величайшей из всех. Подумать только — можно залезть в голову, считать подлинные воспоминания, внушить ложные… Тебе подчиняются звери и птицы, ты, если захочешь, можешь стать невидимым для целой толпы людей. Почти безграничные возможности…
У Эмирин давно не было иллюзий по отношению к своей особенной силе. Да, она давала некоторое преимущество, но и добавляла проблем. Кроме того, если обычный маг, убив кого-нибудь, отделывался только лёгким испугом, то маги Разума теряли свои способности. Как это случилось с Триш.
Что же касалось чтения мыслей и залезания в голову… От этого можно было защититься. И Эдриан, несомненно, знал, как это делается, — Триш сама его научила.
Пространство перед лавкой Паука звенело от напряжения — столько магии здесь скопилось в его артефактах. Эмирин на секунду закрыла глаза и задержала дыхание, пытаясь уловить суть этой магии… Ничего плохого она не ощущала. Обычные амулеты и артефакты, пульсации запрещённых не было. Впрочем, может, он просто умеет их хранить.
Ректор академии медленно и осторожно открыла дверь, зашла внутрь лавки. Огляделась.
Паук, стоявший в этот момент возле одного из стеллажей, обернулся и застыл, увидев её. Застыл весь — и телом, и лицом.
Эмирин изучала его с неторопливой задумчивостью. Крепкий человек, сильный, с коротким ёжиком седых волос. Глаза голубые, холодные и неприветливые. Узкие, упрямо сжатые губы и упрямая же ямочка на подбородке. Высокий лоб, бледная кожа — везде, кроме ладоней. Ладони натруженные, как у любого артефактора, грубые, сухие даже с виду.
— Прощу прощения… леди, — сказал Паук явно недовольным голосом. — Я закрываюсь через пятнадцать минут. Так что если вы не готовы к совершению быстрых покупок, то лучше приходите завтра.
Эмирин улыбнулась и сделала несколько шагов вперёд, подходя ближе к хозяину лавки. Он наблюдал за ней с настороженностью, а она дышала… дышала… дышала… пытаясь уловить знакомый запах.
Нет. Паук пах незнакомым человеком. Впрочем, её это не удивляло. Иначе он был бы плохим артефактором.
— Я готова совершить быструю покупку, — произнесла Эмирин, встав почти вплотную к мастеру. — Нет ли у вас… скажем, пера-самописца?
Перо-самописец… Ректор прекрасно помнила, как Эдриан и Триш разрабатывали этот амулет. Риш тогда была… кажется, на четвёртом курсе.
«Амулет, записывающий всё, что говорится присутствующими, — полезнейшая вещь!» — так восклицала воспитанница, работая над пером.
— Никогда не слышал о таком, — сухо ответил Паук, но Эмирин заметила, как его глаза гневно блеснули.
— Тогда, может быть, бокал-непроливайка?