Эти его слова… про «потеряешь себя»… Я не верила, что он говорил искренне, точнее — я верила в то, что он искренне хотел отпугнуть меня, заставить забыть мечты о нём. Почему? Хороший вопрос, на который я не знала ответа.
Как много вопросов без ответов… Зачем нужен мамин амулет, кто её убил, почему Норд пытается отвадить меня от себя?
Много, так много вопросов…
И как отдать долг? Мама… как мне отдать твой долг?..
*
Давно мне ничего не снилось… Организм как будто отвык от снов, и теперь я вязла в нём, словно муха, попавшая в паутину.
Что же это?.. Перед глазами всё расплывается…
Незнакомая комната с огромным окном, холодный ветер в лицо и большая луна в тёмно-синем небе. Сверкающая, величественная, пугающая. И на фоне этого — силуэт прекраснейшей из женщин в тонком белом платье.
— Здесь луна совсем не такая, как в Арронтаре, — знакомый тихий шёпот. — Красивая, но другая…
— Не красивее тебя. Ни одна луна не сравнится с тобой.
Кто это говорит, кто?.. Голос будто бы через огромное расстояние доносится…
И где он, где? Ах, вот. Стоит рядом с Эмирин, но фигура дрожит, как круги на воде.
Кажется, серебряные волосы… Риланд? Повелитель тёмных эльфов, отец Триш и Эдриана?
— Ох, перестань, Рил. Красота… она ничего не стоит.
— Не скажи. Твоя… стоит многого. Хочешь знать, что бы я за неё отдал?
— Не хочу…
Больше я ничего не услышала — в голове зазвенело, к горлу подкатила тошнота, картинка окончательно расплылась… и в этой звенящей тишине я вдруг услышала голос. Тихий, отчаянный голос, похожий на голос Триш:
— Не могу! Не могу, не могу-у-у-у…
Пространство вокруг меня заискрилось и вспыхнуло белым, перенеся меня… в знакомую комнату, которую я уже видела однажды во сне.
Это была комната Эмирин. И она сама, совершенно голая, стояла у окна, упираясь ладонями в подоконник. Распущенные золотые волосы укрывали почти всё её тело и светились даже сейчас, глубокой ночью, и в этой позе мне почему-то чудилось отчаяние.
— Она так и не вернулась, Нарро. Так и не вернулась. Почему она не вернулась?
Я никогда не слышала у Эмирин такого голоса… Мёртвый, безжизненный, словно замороженный…
— Я не знаю, Ро.
Ро? Почему Ро?
— Отдай мне свою боль, я прошу. Хватит носить её в себе.
Нарро подошёл к жене медленно, протянул руку, касаясь плеча, и я в который раз поразилась, какая она хрупкая по сравнению с ним. Рядом с Эмирин её муж казался огромным, словно выточенным из камня или скованным из железа.
— Я не могу, Нарро. Не получается.
— Позволь мне помочь тебе. Прошу.
Она кивнула, и он развернул её лицом к себе.
Я следила за ними, затаив дыхание. Никогда в жизни я не видела ничего подобного. Они словно… вливались друг в друга.
Я сознавала, что наблюдаю за самым интимным в мире действием, за тем, что принадлежит только им двоим, — но не могла оторваться. Я не воспринимала это как что-то стыдное или неприличное, нет. Только как великое чудо… именно им и было то, что я видела.
И глаза… Они смотрели друг другу в глаза. Всё время, не отрываясь, словно вели молчаливый диалог.
Из глаз Эмирин постепенно уходили боль и горечь. Медленно-медленно, по капле, как будто Нарро пил её эмоции. Наверное, это тоже магия Разума…
В какой-то момент тихая нежность сменилась жаркой страстью, и только тогда я смутилась. Но всё равно не могла отвести глаз. Смотрела, как она впивается острыми волчьими когтями в его спину, а он рычит ей в лицо, обнажая огромные звериные клыки… И не прекращает движений, хотя по спине льётся кровь…
И закричали они одновременно, вместе, и крик этот перешёл в торжествующий волчий вой…
— Спасибо, — прошептала Эмирин, закрывая глаза. Она будто бы потеряла сознание, и Нарро подхватил её на руки, легко поцеловав в щёку.
— Всё будет хорошо, жизнь моя, — сказал он тихо и хрипло. — Всё будет хорошо.
— Я люблю тебя, — ещё успела услышать я, а потом сон окончательно рассеялся.
Наследный принц Дамир
В понедельник им с Рональдин предстояло большое дело — после занятий нужно было заглянуть за чем-то к Эмирин. Она сама просила, когда Дамир приходил к ней в последний раз.
А всё же интересно, разрешил ли ему дядя Велдон пойти на бал в собственном облике? Честно говоря, Дамир уже устал быть девочкой, хотя с начала учёбы ещё и двух месяцев не прошло.
А бал в честь Дня открытия академии намечался примерно через две недели. И наследник с ужасом думал о том, что придётся идти на него девочкой… да ещё и в платье, а платья он в принципе до сих пор так и не научился носить. Нет, уж лучше в это время полежать в лазарете. Причём можно даже в компании — когда они завтракали и Данита обсуждала будущий бал, у Шайны был настолько кислый вид, что Дамир не сомневался — полуэльфийка туда не собирается ни за какие коврижки. Однако наследник подозревал, что у Коула, вновь подсевшего к ним за завтраком, совершенно другие планы.