ГЛАВА 3
. ЗАДАЧА ЦЕНТРАЛЬНЫХ БАНКОВ В ОБЛАСТИ КОММУНИКАЦИИ
"Очень ненормальное становится неудобно нормальным". 1
-КЛАУДИО БОРИО, БАНК МЕЖДУНАРОДНЫХ РАСЧЕТОВ
"Хьюстон в слепую..."
-САНДРА БУЛЛОК В ФИЛЬМЕ "ГРАВИТАЦИЯ
Большинство людей практически не задумываются о том, как центральные банки влияют на них - не только в их повседневной жизни, но и влияют (и даже определяют) возможности, которые будут у их детей. Действительно, несмотря на значительный размах деятельности этих могущественных институтов и ту важнейшую роль, которую они играют, общество все еще мало осознает, как много зависит от их суждений, мудрости и успеха - от защиты и укрепления своих финансовых сбережений до получения кредитов и поиска хорошо оплачиваемой работы.
Разрыв между осознанием и реальностью велик, очень велик. Его нельзя оправдать ни неактуальностью рассматриваемых вопросов (они очень важны для нашего индивидуального и коллективного благополучия), ни недостатком информации. (Действительно, я стараюсь подчеркнуть этот момент, отдавая предпочтение ссылкам, которые легко доступны широкой публике, например, газетным статьям, а не более непонятным и менее доступным академическим источникам). И все же это пробел, который не вызывает особого удивления из-за определенного наследия центральных банков.
В течение очень долгого времени центральные банки намеренно находились далеко за пределами экранов радаров общества, предпочитая действовать в условиях непроглядной таинственности. Действительно, как говорится в редакционной статье Financial Times, "центральные банки скрывали свои обсуждения от посторонних глаз более ревностно, чем папский конклав". 2
Справедливости ради стоит отметить, что отчасти это объясняется высокотехническим характером большинства повседневных задач, которые они решают. Но это также отражало важный стратегический выбор.
До второй половины 2000-х годов их руководство охотно выбирало ограниченную прозрачность как средство защиты институтов от чрезмерного вмешательства политиков (которого многие центральные банкиры справедливо опасались, поскольку оно, как правило, было обусловлено краткосрочными политическими целями, а не долгосрочными общественными). На протяжении десятилетий "Fedspeak" - так стали называть своеобразные формулировки выступлений представителей Федеральной резервной системы - считался "занудным диалектом английского языка", предполагающим "использование многочисленных и сложных слов для передачи практически никакого смысла". По словам Алана Гринспена, долгое время возглавлявшего Федеральную резервную систему (1987-2006 гг.), это был "язык целенаправленного запутывания". 3 И именно на нем чиновники ФРС научились "бормотать с большой бессвязностью". 4
Предшественники председателя Гринспена придерживались аналогичного подхода и делали это по-своему. Особенно это касается председателя Пола Волкера, которого в учебниках истории по праву называют самым ответственным за преодоление инфляционного проклятия, поразившего Соединенные Штаты и большую часть мира в 1970-х годах. В его случае "конструктивная двусмысленность" подавалась с таким авторитетом и напористостью, что мало у кого хватало смелости усомниться в его словах, а те, кто усомнился, часто сожалели о своем решении сделать это.
Но мир изменился в двух важных направлениях: одно было связано с аналитикой центрального банка, другое - с его практикой.
Стремясь закрепить свою победу над бедствием инфляции, которая подрывала уровень жизни во всем мире, особенно в 1970-х и начале 1980-х годов, центральные банки осознали, что им нужна помощь. Это осознание было подкреплено научными работами и привело к значительным операционным и институциональным изменениям во всем мире, особенно в 1990-х годах.
Им требовалась более высокая степень операционной автономии от политической системы, которая была склонна выбирать проинфляционные действия в качестве средства приобретения краткосрочной политической поддержки. Кроме того, им необходимо было управлять инфляционными ожиданиями на перспективу таким образом, чтобы это влияло на переговоры по заработной плате и тем самым предотвращало чрезмерные выплаты, которые могли бы подстегнуть будущую инфляцию.
Это привело к тому, что центральные банки стали стремиться влиять на более широкий круг моделей поведения и ожиданий, чем раньше, и делать это, пользуясь гораздо большей независимостью от своих политических боссов. Речь шла уже не только о том, чтобы напрямую определять цену и количество денег. Центральные банки стали активно влиять на ожидания и размещение чужих денег. Как отмечается в редакционной статье Financial Times, "монетарная политика направляет экономику через влияние на настроения в той же степени, что и любой другой финансовый канал, например процентные ставки". 5