Некоторый утопизм сказывается, впрочем, и в рассуждениях Маккэя. Он не может удержаться от рекомендации тех политических шагов, которые мы должны предпринять для сокрушения государства. Высказываясь против насильственного выступления с оружием в руках, Маккэй рекомендует путь пассивного сопротивления. „Грозная сила инерции была в течение нашего века применяема только в некоторых отдельных случаях и тем не менее, благодаря ей, достигнуто многое; надо начать методически применять ее по отношению к государству, отказывая ему, главным образом, в платеже налогов, и государство неизбежно падет “ (стр. 272 сл.). Если смотреть на процесс преобразования личности и общества, необходимый для установления „органической нравственности“, как на процесс сложной и медленной эволюции, то несвоевременность и непрактичность меры, предлагаемой Маккоем для немедленного сокрушения государства, не менее очевидна, как и непрактичность Штирнеровского восстания. Рекомендация такой меры является даже несколько неожиданной со стороны писателя, который только что заявил нам, что „анархия является конечною целью эволюции человеческого общества“. Неужели Маккэй думает, что эта эволюция уже завершилась, что водворение анархии стало вопросом реальной политики дня? А ведь только при допущении такого предположения становится уместным изыскивать практические пути и тактические приемы для устранения государства во всех его формах. С принимаемой нами точки зрения, государство не может быть уничтожено никакими выступлениями против него — насильственными ли или пассивным сопротивлением, безразлично, — пока оно остается исторической необходимостью. Когда же эволюция человечества приведет к тому, что оно перестанет быть таковой, то государство падет само собой, и никаких средств и тактических приемов для его устранения изыскивать не придется. Мы во всяком случае так еще далеки от этого завершения эволюции, что возбуждать вопрос о немедленном устранении государства можем, только предаваясь совершению утопическим построениям.