Где-то в толпе разглядел Стёпу. Парень выглядел растерянным и взволнованным, то и дело поднимался на цыпочки, пытаясь получше разглядеть происходящее.
— Так никто не сможет сказать, что мы действовали несправедливо! — торжественно объявил Ефим. — Если Максим здоров, как утверждает, то все сомнения развеются, и он сможет жить нормальной жизнью и станет Звероловом, как его уважаемый почивший отец. А если…
Он не договорил, но подтекст был ясен всем.
Лекарь Больд шагнул вперёд, его серые глаза спокойно оглядели толпу.
— Всё просто, — заговорил он ровным, профессиональным тоном, — процедура проверки безвредна. Мой новый питомец, Светлокрыл, обладает редким даром «просвета». Он может определить состояние здоровья любого живого существа.
— А где его обычный глазастик? — хмуро прошептала Ирма и повернулась к Ольге. — А?
Та лишь неуверенно пожала плечами в ответ.
Лекарь указал на своего необычного питомца, который грациозно поднялся на лапки.
— Светлокрыл приложит лапки к телу пациента и погрузится в магический транс, считывая внутреннюю энергию организма. Затем он поднимет голову и издаст звук. — Лекарь сделал паузу, убеждаясь, что все его слушают. — Мелодичная трель означает здоровье. Хриплый скрежет сигнализирует о болезни или проклятии.
Простая система, чёрт возьми. Но как же неубедительно выглядит.
Что-то в поведении Светлокрыла меня смущало. Зверь был явно встревожен, его золотистые глаза то и дело искали взгляд хозяина, а лапки нервно перебирали по деревянным доскам помоста. Похоже, я уже знаю, что произойдёт. Вот же старый хрыч, неужели готов даже на такой шаг?
— Максим! — позвал староста, широко улыбаясь. — Подходи, мальчик. Не бойся, это всё для твоего же блага!
Двое местных стражников — крепких парней с дубинками на поясах — мягко, но настойчиво отстранили маму и Ирму, освобождая мне путь.
— Всё будет хорошо! — крикнул я через плечо, стараясь звучать уверенно.
Поднялся на помост, чувствуя на себе сотни взглядов. Деревянные доски скрипнули под ногами. Лекарь кивнул мне с профессиональной вежливостью.
— Ложитесь на спину, молодой человек, — сказал он, указывая на расстеленную на помосте белую ткань. — Расслабьтесь и дышите ровно. Светлокрыл не причинит вам вреда.
Я лёг, глядя в серое небо, где далеко виднелся тёмный разрез Раскола. Площадь притихла, слышались только шорох ткани и чьи-то нервные переговоры. Ещё чуть-чуть и всё закончится.
Светлокрыл осторожно приблизился ко мне. Его перламутровые крылья сложились за спиной, а большие золотистые глаза внимательно изучали моё лицо. В них я увидел не просто звериный интеллект, а почти человеческое понимание происходящего.
Зверь аккуратно поставил передние лапки мне на грудь. Прикосновение было неожиданно тёплым, лапки мягкими, с небольшими коготками, которые не царапали кожу через рубашку.
Светлокрыл закрыл глаза и замер. По его телу пробежала волна мерцающего света — от кончиков ушей до хвоста. Свечение было слабым, но заметным, переливающимся всеми оттенками радуги.
Я лежал неподвижно, чувствуя, как по телу разливается странное тепло. Это была не неприятная процедура — скорее наоборот, расслабляющая.
Несколько долгих мгновений на площади стояла тишина. Светлокрыл словно прислушивался к чему-то, его уши мелко подрагивали, а свечение на теле становилось то ярче, то тусклее.
Внезапно зверь поднял голову и открыл глаза.
И издал звук.
Чистая, звенящая трель полилась над площадью. Мелодичная, как пение жаворонка на рассвете. Красивая и ясная, без малейшей примеси хрипоты или фальши.
Облегчённый вздох прокатился по толпе. Я почувствовал, как напряжение в груди отпускает — значит, всё нормально, я ошибся в мотивах старосты. Зверь определил, что я здоров.
Уже было собрался вставать, как…
Внезапно голос Светлокрыла начал меняться. Чистые ноты стали надламываться, в них появилась хрипота. А затем мелодичное пение превратилось в отвратительный скрежет — такой, словно по железу скребли ногтями.
— КХХХХХХХХХХХ.
Хриплый, ужасающий звук наполнил площадь.
Лекарь резко вскинул руки вверх, его лицо исказилось от ужаса.
— Боже милостивый! — воскликнул он. — Это… это хуже, чем я думал!
Светлокрыл забился, его трель достигла апогея мерзкого скрежета, а затем зверь внезапно замолчал и съёжился, прижимая уши к голове.
Толпа взорвалась паническими криками.