<p>
У порога охотничьего домика лежал труп собаки. Люциус спешился, медленно снял перчатки, небрежно засунув их в карман, и достал волшебную палочку. Вокруг шумели вековые деревья, словно исполняя реквием по усопшему псу.
— Откуда ты здесь взялся, бедолага? — Люциус подошел ближе. — Похоронить бы тебя…
Простое Эванеско казалось кощунством по отношению к бедному животному. Люциус не мог так поступить, только не он. В памяти невольно всплыло далекое детство, когда еще совсем маленький Люциус просил собаку, но сначала никак не находилась достойная Малфоев порода, а потом он стал «слишком плохо себя вести». Сейчас, с высоты своего опыта, он видел отговорки отца, а тогда старался изо всех сил соответствовать высоким стандартам. Не получалось. Всегда находилось что-то, что мешало, отдаляло вожделенную цель снова и снова. В десять лет он принес домой щенка. Про это лорд Малфой не любил вспоминать даже сейчас, и этот же случай поселил в его душе острую неприязнь к одному простому заклинанию.
Люциус огляделся в поисках лучшего места для упокоения собаки. Чуть поодаль стоял одинокий дуб.
— Ну что ж, думаю, что тебе там будет уютно, — произнес он и замер, наткнувшись на мутный собачий взгляд. Пес вздохнул и снова закрыл глаза, видимо, израсходовав и без того мизерный запас сил.
— Ох ты ж! — Люциус щелкнул пальцами, призывая домовика.
По-хорошему, животное надо было бы проверить на болезни, но он не знал ни одного подходящего заклинания, а тащить полумертвого пса куда-то казалось еще большей жестокостью, чем попытаться просто накормить.
— Принеси мясного фарша и две миски. И не смей никому ничего говорить!
Выхаживать больного пса оказалось нелегким делом. Почти неделю его приходилось кормить с рук, но в сердце разливалось тепло, когда влажный собачий язык благодарно лизал пальцы.
— Хороший, хороший, — говорил Люциус и гладил лобастую голову.
Когда пес поднялся и почти бодро потрусил к ближайшему дереву, стало понятно, что кризис миновал и Люциус испугался: а вдруг убежит? Ведь он уже успел привязаться к этому лохматому недоразумению. Посадить на привязь не удалось. При виде веревки пес недвусмысленно зарычал.
— Не буду, — Люциус успокаивающе поднял ладони вверх, — но с тобой что-то нужно делать. Оставаться ты не можешь: начинается сезон охоты, и здесь постоянно будут гости, — зачем объяснять это собаке было не совсем понятно, но казалось, что та все понимает.
Пес вздохнул и положил голову на лапы.
— Ладно, попробую забрать тебя с собой, — идея показалась удачной, и Люциус воспрянул духом. — Надо бы тебя как-то назвать. Ты черный, быть бы тебе Блэком, но, боюсь, дорогая супруга не простит.
Пес смешно фыркнул.
— Найт. Назову тебя Найтом. — Люциус был доволен собой, новоиспеченный Найт вроде бы тоже.
В поместье собаку удалось протащить совершенно незаметно: все были слишком заняты подготовкой к осеннему балу, чтобы обращать внимание на небольшие странности хозяина дома. Нарцисса выбивалась из сил, стремясь достичь небывалого совершенства в оформлении залов, ругалась с поставщиками и гоняла выбивающихся из сил домовых эльфов. Люциус возблагодарил Мерлина, Моргану и весь сонм великих волшебников за то, что в свое время пошел на поводу у традиций: леди Малфой имела свои собственные апартаменты и в спальню к мужу никогда не заглядывала.