На меня смотрели глаза учёного, в котором с яростной силой вспыхнул неугасаемый огонь исследователя.
— Как ты смог поднять этого человека, Костя? И где его взял? Уж не с людьми ли господина Корявого он явился?
Граф с любопытством оглядывал бывшего бандита со всех сторон; оттопыривая его рваную одежду, разглядывал смертельные раны; прикладывал руки, чтобы лучше ощутить ток моей энергии в этом поднятом теле.
— Да, с ними, — ответил я, довольный реакцией Ивана. — И, пожалуй, тебе в самом деле нужно прекратить звать главного бандита «господином». Раз мы всё равно собираемся избавиться от него.
— Что? — резко обернулся Иван, изумлённо уставившись на меня. — Как избавиться? Ты… Нет-нет-нет, — замахал руками перед собой граф. — Нельзя так рисковать! Он очень важная фигура в нашем княжестве! И…
— Я имел в виду, что ты хочешь вернуть ему долг, — прервал я этот словесный поток. — Вы что-то говорили об этом, разве нет?
— Да… — протянул Иван и огляделся по сторонам. — Пойдём в гостиную, может? — предложил он, не найдя стула. — Там поговорим?
— Пошли, — кивнул я и указал на умертвие. — Ты — иди за нами.
— Слушаюсь… Хозяин…
— Ух ты! Он тоже говорит! — едва ли не подпрыгнул от радости Иван. — Как ты это сделал, без ингредиентов и подготовки? Как⁈
Я всегда считал себя натурой увлекающейся. Особенно в области познания учения заклинателей смерти.
Но, похоже, у меня появился конкурент.
— Сперва поговорим о деле, — осадил его я. — Разве тебе не нужно спасать свой род?
— Да, ты прав, — мигом подобрался Иван.
Спустя несколько минут мы сидели в скромной гостиной. Тут была люстра, а не просто плафоны с лампами, однако же мой мозг счёл своим долгом сообщить, что эта люстра — довольно дешёвая подделка, а раритетную ажурную люстру, как и всё остальные в доме, продали.
Втроём мы уселись за стол, граф уж было открыл рот, да ничего сказать не успел — открылись распашные двери.
— Господин, госпожа велела накормить вас при первой же возможности, — заявила Прасковья, катившая перед собой дребезжащий столик на колёсиках. — Вы ведь пропустили завтрак.
Не дождавшись ответа, девушка принялась расставлять перед нами тарелки с кашей.
В этот момент она очень странно поглядывала на меня и моего слугу.
— Госпожа велела подать на всех, — не выдержав, сообщила Прасковья. — Но она не уверена, нужно ли…
— Спасибо, девица, я поем, — улыбнулся я служанке.
Она съёжилась и нервно кивнула.
У меня что, такая плохая улыбка? Нужно бы глянуть в зеркало.
— Серьёзно? — оживился граф. — Это имеет смысл?
— Я сделал себе узор, позволяющий поглощать пищу и напитки и получать с них энергию, — кивнул я. — Энергии много с этого не будет. Но со временем я улучшу узор. В отличие от живых созданий, такие, как я, не могут самостоятельно восстанавливать энергию. А значит, нужно пользоваться любой возможностью восполнить силы.
— Согласен, — кивнул Иван. — А… вкус ты почувствуешь?
— Пока нет, — мотнул я головой. — Но позже поработаю и над этим.
— А… он? — Граф указал пальцем на моего молчаливого слугу.
— А он на диете. Я за него поем.
— У него нет такого узора? — догадался Иван. — А можно сделать?
— Можно. Но потом. Приятного аппетита. Неужели люди позабыли главное правило жизни: «пока я ем, я глух и нем»?
— Да-да-да, — закивал граф, погрузившись в мысли. — Ты прав. Приятного аппетита, Костя.
К разговору мы вернулись, только когда с трапезой было покончено.
— Прежде чем я начну, я хочу кое-что спросить у тебя, Костя, — неожиданно серьёзно начал граф и уставился на меня немигающим взглядом.
— Хочешь — спрашивай, — кивнул я, развалившись на мягком кресле.
Зачем я это сделал? Когда я был Хозяином Смерти, такой привычки у меня не было, ведь скелет с мощнейшим ядром не может устать, и ему не нужно расслаблять тело.
Привычки прошлого владельца моего нового тела передаются мне?
Или это мои собственные привычки из давнего прошлого, когда я ещё не эволюционировал в Хозяина Смерти, начали ко мне возвращаться?
— Кхм… — откашлялся граф и нервно поёрзал в кресле. — В общем, вопрос такой, Костя… Может ли быть так, что ты в самом деле мой брат?
Он перестал ёрзать и снова впился в меня цепким взглядом.
— Не может, — ровным тоном ответил я.
Иван не шелохнулся. Несколько секунд он всё так же неподвижно сидел и лишь затем выдохнул, сдулся и растёкся в кресле.