— А кроме матери есть родня?
— Был отец. Теперь его нет.
— Куда же делся?
— Бомжует. Я даже не знаю, живой ли он? Давно его не видела. Он к нам домой не приходит и меня совсем забыл.
— Его прогнали или сам ушел?
— Не знаю. Я со школы вернулась, мать сказала, что отца больше не надо ждать. Он навсегда стал чужим и больше домой не придет.
— Они с матерью плохо жили?
— В последнее время часто брехались.
— Мать при нем спилась?
— Нет. Тогда она не бухала. С отчимом распустилась. Сначала по рюмке, потом фужерами, дальше стаканами, теперь уж из горла. И все мало. Спит с бутылкой под подушкой. Теперь совсем спилась. С нею даже не поговорить. Все время косая. Только и мечтает, как избавиться от меня...
— Почему?
— Ну что тут не понять, к отчиму ревнует.
— А он как к тебе относится?
— Пристает все время. Оно и понятно, надоела ему пьяная баба. Вот и лезет ко мне. Всю ощупал, облапал, исщипал. Сколько раз заваливал, но я не поддалась, хотя по морде много раз получала, а уж упреки и оскорбления всякий день слышу, за каждый кусок хлеба. Он чужой человек, но даже мать говорит в глаза, что мне пора самой зарабатывать и кормить себя как другие. Короче, оба меня в проститутки выпихивают, а я не хочу на панель. Своего Вовку жду. Он служит в армии, просил дождаться. Ему год до дембеля остался.
— Вера, мать знает, что отчим имеет виды на тебя? Ты сама ей жаловалась на него?
— Теперь бесполезно. Она ничего не хочет слушать. Выгоняет меня, я виновата, он ей дороже меня стал. Если когда-нибудь он одолеет, и тогда только я виноватой останусь. Мне хоть в петлю головой влезь. Никому не нужна.
— Ты в школе учишься?
— Нигде! О чем говорить, если жизни дома нет. Хотела в медучилище, да сорвалось,— вздохнула тяжело, и снова слезы покатились по лицу.
— Помочь девчонке надо. Ну, что это с нею творят дома? — встрял Анискин.
— А почему не поступила в училище? Или там конкурс большой? — спросил криминалист.
— Мне отказались помогать,— всхлипнула глухо.
— Странно. Ну-ка, Анатолий Петрович, у вас имеются координаты отчима Прониной и ее матери? Надо бы с ними побеседовать!
— Зачем? Я не хочу налаживать отношения. Вернется из армии Володька, и я уйду к нему. Никто кроме него мне не нужен. Зачем насильно навязываться родителям? Ну не нужна, устали они от меня, сама проживу, без них! Не вызывайте, я не хочу их видеть. Дома устаю от обоих.
Илья Иванович глянул на Анатолия Петровича, кивнул головой, повторив просьбу, Анискин понял, вышел, чтобы пригласить в милицию Веркиного отчима.
Терехин, продолжая беседу с Прониной, внимательно наблюдал за девчонкой:
— Кто теперь содержит тебя?
— Это вы про что? — не поняла Верка.
— Кто кормит, одевает, содержит?
— Пацаны подкармливают, помогают выжить! — улыбнулась слабо, глянув на вернувшегося Анискина, тот кивнул головой, давая знать, что просьбу выполнил.
— Говоришь, ребята помогают? А на маникюр тоже они дают? Этот маникюр стоит не дешево! А ну, каждую неделю по триста рублей выкинуть на ветер? Да на макияж, за искусственные ресницы, французские духи и губную помаду! Не слишком ли щедро для пацанов, какие на курево не всегда имеют, ведь никто из них не работает и не зарабатывает такие деньги, чтобы потакать твоим прихотям. Я уж не говорю о супермобильнике и сапогах, о твоей дубленке и сумке, купленной в бутике. Откуда это все?
— Мне подружки дали на время,— растерялась сбитая с толку Пронина.
— Маникюр тоже? — рассмеялся Илья Иванович и заметил:
— Женщины не дают друг другу даже на время ни сумки, ни телефоны. Ты заблудилась в своих фантазиях. И сама не помнишь, где соврала. Зачем измышления? Прикидываешься несчастной? Где-то проходил этот трюк, но здесь не твои друзья мальчишки, поверившие по неопытности, тут милиция! Перестань изворачиваться и кривляться,— глянул на Анискина, тот сидел, опустив голову.
В это время в кабинет вошел плотный, седоватый человек и спросил:
— Меня вызывали? — приметил Верку, удивился неподдельно:
— А ты что тут делаешь?
Верка хотела выскочить из кабинета, но ее придержал охранник, вернувший Пронину без вопросов.
— Присядьте оба,— предложил криминалист глухо и спросил:
— Вы, Михаил Григорьевич Абрамов, отчим Веры Прониной, так?
Вошедший согласно кивнул головой.