— Идем.
Мила взяла сумки с провизией, которые были на её коне, и повесила их на моего. Взяв коня под уздцы, она пошла за мной. Я держал девочку за руку, ведя через лес. На пути лежали тела убитых крестьян.
— Они еще вернуться, чтобы завершить начатое.
— О чем ты? — спросила Мила.
— Придут доедать трупы. Землекопы практически падальщики. Сначала убивают, а потом возвращаются, чтобы съесть, когда тело остынет, — затем я обратился к девочке: С кем ты шла?
— С отцом и сестрой, — коротко ответила та.
— Они есть среди убитых?
— Нет.
— Тогда мы их найдем. Думаю, сможем догнать их на дороге.
Мы прошли по лесу пару километров, и вышли на дорогу, ведущую дальше на север, в сторону Эберштайна. Впереди был длинный путь. Ближайшие двести километров не было ни одного крупного города. Однако, на пути были деревни, в которых можно было остановиться на ночлег, или купить какую-нибудь провизию.
Выйдя на дорогу, мы нагнали родителей Лисы. Они думали, что их дочь погибла в лесу. Когда они её увидели, их радости не было конца. Они так усердно благодарили меня и Милу за её спасение, что нам еле удалось отделаться от них, и оторваться, уйдя вперед.
— Чума начала распространяться по королевству, — протянула Мила. — А с одним конем мы не сможем быстро добраться до столицы.
— Придется идти пешком, чтобы не перегружать коня. Или можем ехать по очереди, чтобы не делать слишком много привалов.
— Жаль у нас не так много денег, могли бы купить нового, в какой-нибудь придорожной деревушке.
— Деньги всегда были проблемой, и они решают многие проблемы.
— Многие, но не все. Нельзя исцелить людей от чумы деньгами.
— Верно, нельзя.
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
1
— Смотри, впереди какая-то деревня, — сказала Мила, указав пальцем на виднеющиеся у дороги дома, стоящие хаотично.
Дома были ветхие, сколоченные из досок и собранные из бревен, которые уже потемнели от сырости и ветра. Вокруг деревушки были пастбища, на которых паслись коровы и быки. В сотне метров к северу текла небольшая речка, на которой местные мальчишки ловили рыбу сачками и на удочки.
— Может, остановимся здесь на ночь? — предложила Мила.
— Здесь нет трактира, придется спрашивать комнату у фермеров и пастухов.
— Разве это проблема?
— Нет, совсем не проблема.
Дойдя до деревни, мы осмотрелись. Дома все были маленькие, и сложно было рассчитывать на то, что в каком-нибудь из них будет лишняя свободная комната с кроватью.
— Пойду, поспрашиваю у местных, есть ли у них свободные комнаты.
Я оставил Милу с конем на дороге, а сам пошел к ближайшему дому. Я постучал в дверь. Её открыла женщина, которой на вид было около пятидесяти лет. Её волосы были сухими как солома, темные, а глаза серые и усталые. Она посмотрела на меня из-под полузакрытых век, и спросила, что мне нужно.
— Мне нужна комната на ночь, я заплачу.
— Извините, но свободных комнат нет, сами теснимся в одной.
— А не знаете, может, есть у кого-то другого?
— Вряд ли, но вы можете сходить на ферму Гроббера, спросить у него. Он тут самый богатый, все поля к югу от дороги принадлежат ему, как и многие сараи. Спросите его, может он предложит вам что-нибудь.
— Хорошо, благодарю.
Женщина опустила глаза, отпрянула назад и закрыла дверь. Я посмотрел на холм, на котором стоял бордовый двухэтажный дом. Там наверняка должно было быть больше одной комнаты. Я пошел по тропе, ведущей к ферме, проходя между домами, обнесенными жердями.
Поднявшись на холм, я подошел к дому и постучал в дверь. Никто не открыл. Видимо дома никого не было. Я пошел за дом, чтобы отыскать хозяина. Я слышал глухие удары о дерево, доносившиеся из-за дома.
Обойдя дом, я увидел бородатого мужчину, в соломенной шляпе и рубашке с закатанными рукавами. Он размахивал большим топором и колол дрова.
— Простите, это вы мистер Гроббер?
Мужчина прекратил колоть дрова и посмотрел на меня, облокотившись на рукоять топора.