Тело монстра по-прежнему воспроизводило туман с коррозийными свойствами. На мой взгляд, это изменение явления стало даже мощнее. Когда одухотворенный образ золотого дракона накинулся на него, туман долго сопротивлялся его пламени.
При этом он не забыл выпустить и в образ Дзота поток этой молочно-белой субстанции. Атака зверя пустоты приняла форму головы какого-то существа, похожего на монстра со щупальцами вокруг рта. Эти щупальца обвили образ Дзота и начали разрушать его, за счет сдавливания. Коррозийной эффект скверны при этом усилился многократно.
Понимая, что так нам его не победить, я использовал Закон пространства, чтобы переместиться прямо в центр своего одухотворенного образа. Получив еще больше энергии, золотой дракон выдохнул поток Грозового пламени первого исхода.
Зверь пустоты, размеры которого увеличились до сопоставимых с обоими образами драконов, попытался защититься круглым барьером из тумана. Вскоре его поверхность снова стала зеркальной. Понимая, что последует за этим, я направил дракона прямо к зеркалу и заставил его самоуничтожиться.
Мощнейший взрыв рассеял всю молочно-белую скверну зверя пустоты, открывая мне путь к его телу. Не воспользоваться этой возможностью я не мог, ведь сейчас наступил лучший момент для финальной атаки.
На рывке появившись рядом с монстром, я активировал Мгновение вечности, запечатывая его в пространстве. Грозовое пламя уступило место другому первородному огню. Я использовал его, чтобы нанести удар Демоническим клинком.
Вошедшее в разрез пламя активировало еще один мой коронный навык — Очищение Нирваны. Когда зверь пустоты увидел, что я создал, его глаза округлились. В них впервые появилась эмоция страха.
Он высвободил мощную ауру, освобождаясь от моих оков. Но атака Очищением Нирваны все-таки его задела, оставив глубокую рану от правого плеча, до середины туловища. Первородное пламя тут же начало разлагать плоть монстра, возвращая все сущее в пустоту.
Но монстр каким-то образом смог замедлить этот процесс. Он заблокировал рану своим туманом, после чего две силы вступили в очное противостояние. В этот момент мне показалось, что по глубине используемых принципов Законов царства пустоты, коррозийный туман не уступает моему Пламени Нирваны.
— Назад! — Снова скомандовал Имир Хан.
Послушавшись его, Дзот сбросил защищающий его образ дракона и рвану в сторону. Его изменение явления так и рассеялось в туманных щупальцах головы неведомого монстра. Я в этот момент находился гораздо ближе к нашему общему противнику. Солнцеликий не дал мне возможности отступить. Он атаковал сразу, после того, как предупредил своего товарища.
Поток солнечного пламени ударил по нам со зверем пустоты с максимально мощной силой. Чтобы уклониться от этой атаки, мне пришлось использовать принципы Закона пространства. Я нырнул в глубинные слои материи мироздания, а после, чтобы ускориться, использовал Технику грозового танца смерти.
При этом на мое окружение продолжал действовать пространственный сдвиг. Все эти меры в комплексе позволили мне избежать атаки Имир Хана. Он явно намеревался за счет нее убить одним махом двух зайцев.
Появившись в основном измерении, я увидел, как зверь пустоты сгорает в огне Солнцеликого мастера самосовершенствования. Его физическая оболочка начала обугливаться, но он по-прежнему старался бороться с этим изменением явления. Атака Имир Хана удалась лишь потому, что большую часть сил монстру приходилось тратить на блокировку моего Пламени Нирваны.
В созданном Имир Ханом солнечном аду вдруг блеснули два зеленых глаза. Зверь пустоты так и не погиб в этой атаке. Ему удалось за счет тумана выбраться за пределы действия изменения явления Солнцеликого.
Вместо того чтобы попытаться сбежать с поля боя, он с безумными глазами бросился прямо на меня. Решив, что у него может оказаться еще какой-нибудь туз в рукаве, я подгадал момент и использовал Пространственный разворот, снова посылая монстра в пекло солнечного пламени Имир Хана.
Чтобы точно уже его добить, я вдогонку атаковал его разрезами, вложив уже в них Грозовое пламя первого исхода. Мои атаки вернули зверя пустоты в центр солнечного ада Имир Хана.
Больше не способный сопротивляться сразу трем видам первородного огня, он наконец-то умер. Его физическая оболочка сгорела, не оставив после себя даже ядра, которое являлось основой жизни любого зверя пустоты.
Когда мне показалось, что все уже кончено, чувство опытности в моей голове забило в тревожный набат. Я тут же укрепил великим изначальным символом защищающий меня Домен грозового пламени.