Его уже тошнило от этого слова – брутальный, которым жонглируют замужние дамы от недостатка секса. Впрочем, Феликс действительно с ярко выраженным мужским началом и весьма привлекательный. Высокий, тело у него крепкое, состоит из мускулов, глаза серые, такого же цвета волосы, рельефные губы, правда, нос горбатый, но совсем не портит его, как раз наоборот, придает благородства, во всяком случае, так утверждает жена. Между прочим, практически все бывшие возлюбленные на две-три ночи долдонили про брутальность, кроме жены, она не таяла, ее пришлось завоевывать через загс штампом в паспорте.
– Брутальный, как в кино, – мурлыкала тем временем Анжела, подступив к нему почти вплотную. – Я тоже, правда?
– Брутальная? – поддел ее Феликс.
И усмехнулся, глядя на жалкое создание, у которого три потребности: барахло, секс и жратва, оно (создание) понятия не имеет, что этого набора для счастья маловато. Однако достала, Феликс перешел на холодный тон:
– Слушай, Анжела Викторовна, я же твою работу не ставлю под сомнения, хотя, на мой взгляд, вот это все… – небрежным жестом обвел он вокруг, имея в виду под работой полученные блага от мужа… – не стоит физических и моральных затрат. Вышла бы замуж за молодого и здорового пацана, готового после смены на заводе отработать ударно и в спальне, с твоей красотой это раз подмигнуть. Нарожала бы детей и от твоей скуки не осталось бы и следа.
Ба… Феликс умудрился шокировать Анжелу, а ее вряд ли возможно привести в состояние замешательства, смущения или смятения, тем не менее она растопырила глаза, словно ее окатили ведром холодной воды. Но то, что недоступно, сильнее хочется взять, вопреки разуму и вопреки сопротивлению противоположной стороны. Внезапно в порыве нахлынувшего желания предаться греху Анжела обвила шею Феликса руками, потянувшись губами к его губам, а губы… кошмар Силиконовой долины. Бесстрастный охранник расцепил ее руки и отодвинул от себя на безопасное расстояние, после чего выставил ладонь, дескать, ближе не подходи, дополнительно сказал:
– Ты уж извини, Анжела Викторовна, я не занимаюсь сексом на работе. – Ну и добивать так добивать: – Кстати, ты баба не в моем вкусе.
– Что? – хохотнула она. – Баба? Это ты про меня? Да как у тебя язык повернулся? Тебя хочет такая женщина, как я, а ты про какой-то вкус… Да у тебя никогда таких не было и не будет, ловил бы момент, но нет, ты, как дурак, упускаешь свой шанс.
– Мне бы ваши проблемы, Анжела Викторовна. – И Феликс занялся аппаратурой, по ходу советуя «хозяйке»: – Посмотрите телик, поплавайте в бассейне или в магазины поезжайте, а мне нужно работать.
– Проблемы? – завязывая поясок на талии, процедила Анжела зло, ведь с унижением мало кто смиряется. – Могу организовать тебе проблемы.
– Не сомневаюсь.
А тут и муж нарисовался нежданно-негаданно, вот потеха! Комната охранников на втором уровне, раньше это была большая и квадратная лоджия, которую переделали в охранку, Акулич Борис Наумович сразу увидел в окне жену и охранника. Он торопливо поднялся по внешней лестнице, перешагнув порог, зачастил:
– Анжелочка, радость моя, я забыл папку, она лежит на кресле в кабинете, принеси…
– Бобик! – ринулась к нему отверженная Анжела. – Бобик, этот ублюдок приставал ко мне! Бобик, посади его в тюрьму, он хотел меня изнасиловать.
Акулич ниже молодой жены на голову вместе с шеей, с первого взгляда виден его основной инстинкт: жертва обжорства. Круглое тело на коротеньких ножках, голова, прилепленная к плечам – вот и портрет во весь рост. Остается прибавить возраст за пятьдесят, затем поставить рядом Анжелу и станет ясно: брак по расчету с обеих сторон, она поднимает его престиж, он платит налом за это.
– Что?! – побагровел от гнева Борис Наумович, вызвав улыбку у наглого охранника. – Да как ты посмел?.. Да я тебя изничтожу…
– Стоп! – повелительно поднял руку Феликс. – Вы лучше спросите, чего ваша дражайшая половина притащилась сюда в таком… хм… наряде?
Акулич развернулся к жене, оценил полупрозрачное одеяние, открыл было рот, но бабий ум изворотливый, Анжелочка затарахтела без пауз:
– Я увидела папку на кресле и прибежала к охраннику, чтобы он позвонил тебе и сказал, что ты забыл ее…
– У тебя телефона нет? – прорычал Акулич, сжимая кулаки и не зная толком, к кому применить их.
– Есть! – поспешила ответить она. – Но трубка села. Я подключила на подзарядку и прибежала.
Феликсу надоело представление, он положил ему конец:
– Хватит заливать! Борис Наумович, прошу подойти вас к монитору, вы не пожалеете, а разборки потом.