Я медленно брела по дорожке парка. Герцога Арвиаля так и не увидела. Надо проверить, прибыл ли он. Направилась к выходу, где стояли два лакея. У них должен был быть свиток. У самого входа меня нагнал голос того, кого я искала все это время:
— Несомненно, это богиня! Куда же Вы так рано? — Я с улыбкой обернулась:
— Ошибаетесь! Я просто гуляю. — Судя по потрясенному виду герцога, я произвела на него хорошее впечатление:
— Леди Фиалка или Белая Маска!
— Ошиблись, лорд. Я сегодня всего лишь богиня Диана. А Вы не представились. — Герцог Арвиаль взял себя в руки и представился:
— Аполлон. — С усмешкой сказала:
— Вы больше походите на бога войны, чем на бога солнечного света. — Развел руками:
— Что досталось! Пройдемся?
Я подала ему руку, собираясь с ним погулять, но у главного шатра нас выловили и поставили в пару для игры «Ручеек». Эта детская игра была переделана мной. Руки пар, стоящих в шеренге, образовывали арку. Если кто-то вдруг опускал руки, когда пара пробегала коридор, то застрявшие целовались. Понравилось играть всем. То и дело опускали руки, чтобы пара целовалась. Удовольствие от игры всем. Когда пришел наш черед бежать через коридор рук, мне не хотелось, но Алан настойчиво потянул. Едва мы вошли, руки опустились, и герцог поцеловал меня в кончик губ. Потом побежали дальше, но нас то и дело останавливали руки, заставляя герцога целовать меня. Хотя, говорит, что ему было неприятно, не приходится. Уж с большим удовольствием он это делал. Едва мы вышли из коридора, я потянула его в сторону. Щеки горели от смущения. И нравится, и стыдно.
Герцог повел меня к роялю и попросил:
— Сыграйте и спойте для меня, Диана. Я все это время грезил Вами.
Как приятно! Разумеется, я не отказала. Положила пальцы на клавиши, а песня нашлась сама собой. Нежно полился проигрыш песни, а потом я запела:
Слышу голос из прекрасного далёка,
Голос утренний в серебряной росе,
Слышу голос, и манящая дорога
Кружит голову, как в детстве карусель.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь.
Слышу голос из прекрасного далёка,
Он зовёт меня в чудесные края,
Слышу голос, голос спрашивает строго -
А сегодня что для завтра сделал я.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь.
Я клянусь, что стану чище и добрее,
И в беде не брошу друга никогда,
Слышу голос, и спешу на зов скорее
По дороге, на которой нет следа.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь. (Слова Ю. Энтина)
Громкие овации были для меня наградой, а восхищенный взгляд Алена — бальзамом на истосковавшееся сердце. О любви петь не стала, мне показалось это немного пошлым, тем более после прилюдных поцелуев. А вот такая песня с глубоким подтекстом, то самое.
Пока мужчина изъявлял свое восхищение и целовал руку, появился хозяин дома. Маркиз Порталь оказался возле меня в считанные минуты, отодвинув герцога Арвиаля, попросил, чтобы я спела с ним. Пожала плечами и уступила место за роялем ему. Он запел песню о поцелуе весеннего солнца. Мы очень гармонично исполнили ее вместе. Во время аплодисментов герцог увел меня, пока Антуа отвлекся.
Мы побрели по дорожке к самому далекому шатру. Ален переплел пальцы наших рук. Мне казалось, что я слышу биение его сердца у себя в ладони. К романтичным натурам я никогда себя не относила, но сейчас было чертовски романтично. Кстати, герцог так и не оделся в костюм грека, прибыв на праздник в черном костюме — достаточно обтягивающих штанах, коротком приталенном камзоле, белой рубашке с фалбалами и жабо. Единственное, что не нарушил — это маска, но она практически не скрывала его лица.
Шли молча, вдыхая ароматы цветущих деревьев. Да, уже середина мая. А через неделю королевский бал. Поэтому я постаралась сделать маскарад пораньше.
— О чем Вы думаете, Диана?
— О том, какое счастье, что встречаю еще одну весну.
— Странные мысли для девушки.
— Увы, мы все смертны, Аполлон. Расскажите, о чем Вы мечтаете, даже если это невыполнимо? — он задумался и некоторое время шел, будто размышляя, потом ответил: