Со вздохом встала. Я к платью надела бриллиантовый гарнитур, а в волосах были закреплены заколки с мелкими подвесками — бриллиантами. Хорошо, что смогла спасти драгоценности, и сейчас могу надеть достойные украшения к такому платью. Голос Жанны отвлек от раздумий, в которые я опять впала:
— Мадемуазель, Его Светлость приехали, ждут Вас в гостиной.
Улыбнулась, беря с собой ридикюль и веер. Дядя Эльен был очень удивлен, когда князь сказал, что отныне будет сам сопровождать меня на праздники. Как оказалось, до моих родичей слухи о моей помолвке с Энн Эрне не дошли. Мне показалось, что дядя искренне этому обрадовался, и даже очень. Мне стало не по себе, с чего это он вдруг?
Спустилась вниз и с удивлением стала рассматривать князя. Он и раньше одевался хорошо, но сегодня — просто нет слов: идеально сидящий камзол и чуть обтягивающие штаны гармонировали с моим платьем, а золотые волосы с естественными локонами были схвачены золотой лентой. Князь был прекрасен.
С особенным удовлетворением осмотрел меня, поцеловал мне руку:
— Сесиль, сегодня Вы королева! — и, подхватив меня под локоть, осторожно повел к своей карете. В последний момент перед тем самым мигом, когда должна была закрыться за нами дверь, увидела, что изо всех щелей выглядывают любопытные лица, в том числе и моих младшеньких. Только покачала головой, от них нигде не спрячешься.
В карете было удобно, несмотря на ее закрытый верх, не жарко. В сгущающихся сумерках было что- то интимное, и мне от этого становилось неловко. Невольно чувствовала себя обманщицей, хотя изначально был договор о фиктивности «жениховства». Вопрос князя заставил меня вздрогнуть:
— Сесиль, Вы так сильно взволнованы из-за герцога Арвиаля? Вы из-за него предложили такую помолвку?
Обманывать не хотелось, а посвящать князя, в так сказать, семейные дрязги не хотелось, поэтому ответила полуправду:
— Мне нужна была защита от посягательства на мою свободу и честь. Если бы Вы не согласились, пришлось бы искать другого, кто согласился бы меня прикрыть. Тем более, что мне нужна только видимость помолвки, а не вытекающие последствия — брак и прочее. Если Вы передумали, то мы можем разорвать помолвку немедленно. — Мужчина улыбнулся:
— Сесиль, Вы колючий ежик. Я не хотел бы разрывать помолвку, — он неожиданно пересел ко мне на сиденье, — и даже более того, мне хотелось бы, чтобы помолвка перестала быть фиктивной, и переросла, как Вы сами только что сказали, в брак, — закончив говорить, он слегка коснулся губами виска и тот час пересел обратно. У меня мгновенно участился пульс, а горло пересохло. И что мне ему ответить?
— Энн, не обижайтесь, но пока это не представляется возможным. Вы же знаете мою ситуацию. Ваши родные будут весьма и весьма против, я не могу принести в Ваш дом приданое, а на моей семье висит долг, который мне еще долго выплачивать.
— Допустим, долг и приданое не проблема. Я достаточно богат, чтобы о таких мелочах думать.
— Почти 130 тысяч золотых мелочи? Вы ошибаетесь, это огромные деньги. Часть из них я уже собрала, около 100 тысяч, а остальные дособираю и отдам. Зачем мне брать Ваши деньги, это ведь все равно долг. Нет, я расплачусь с герцогом. Только после этого смогу спокойно жить.
— Я знал, что Вы очень самостоятельны, но не знал, что настолько упрямы, чтобы не взять дружескую помощь, безвозмездно. — Улыбнулась:
— Спасибо, но если меня не приставят к стенке с требованием долга сиюминутно, то обращаться к Вам не буду. Не хочу, чтобы долг кочевал от одного к другому.
Карета остановилась и разговор прервался. К моему удивлению мы подъехали не к обычному парадному подъезду, а к какому-то боковому входу. На мой вопросительный взгляд Энн ничего не ответил, просто подал мне руку и повел внутрь здания. Но я требовательно спросила:
— Что это за шутки, Энн? Почему мы зашли с этой стороны? — Чуть улыбнувшись, мой спутник, успокаивающе погладил по руке и ответил: