— Сама знаю, что не дать. Алеша, да разве я не стараюсь? Ох, уж эти мне механики!
Но Алеша уже не слышал: дробно застучал станок, уплотняя землю. Переворачивая опоку, он крикнул:
— Сифона-то ведь тоже нет!
Клава опять ничего не могла возразить. Конечно, Алеша прав. И педаль, и сифон нужны ему дозарезу. Сколько времени он тратит зря на обдувание и обрызгивание формы этим древним, дедовским способом! Секунд десять, а то и все пятнадцать! Надо взять банку с мазутом, надо приставить воздухопровод, надо нажать рычажок, пустить воздух, затем все это снаряжение положить обратно. Был бы установлен рядом с опокой точно нацеленный сифон — совсем другое дело. Один нажим на кнопку — и все готово. Наверняка сэкономится секунд восемь…
Сколько ночей не спала Клава, пока разрабатывала конструкцию автоматического сифона… Сколько хлопотала, чтобы разрешили сделать опытный образец… Теперь конструкция готова, чертежи сданы, заказ сделан, а сифона нет как нет! Механики обещают и все завтра да завтра! Не так трудно было придумать сифон, как протолкнуть его в производство.
Алеша оглянулся и улыбнулся ей. Клава поймала себя на том, что невольно любуется его работой. Она слегка сконфузилась, точно в этом любовании предельно чистой, спортивной четкостью алешиных движений было что-то зазорное, неподходящее для технолога и комсорга литейного цеха.
Воспользовавшись секундами, когда Алеша к ней приблизился, она прокричала:
— Пока, Алеша! Побегу в механический! Ты в новом кино был? Говорят, красиво отделано?
— А ты была?
— Нет еще, собираюсь сходить. Может быть, сегодня успею… Пока!
Алеша помахал ей свободной рукой, угольно черной от формовочной земли.
Он взглянул на часы: кончился третий час работы. За час было набито 53 опоки. Если бы немного не отвлекла Клава; он, пожалуй, выставил бы 60—62… Ничего, ради Клавы не жалко потерянных минут — толковая девушка, помогает. Кроме того, ведь упущенное можно наверстать в четвертом часу.
Неожиданно для себя он решил: попробую перешагнуть за 70 опок. Однажды, в стахановскую вахту, он добился этого, так почему не сделать сейчас? Простоев не предвидится, работать можно во-всю…
Он сосредоточил все внимание на работе и все шестьдесят минут даже не взглянул в сторону цеха. Если кто-нибудь подходил, Алеша смотрел сердито и отрицательно мотал головой, показывая глазами на часы: дескать, время рабочее, не мешайте… Через час, набив 73 формы, Алеша ушел обедать…
Глава четвертая
КОМНАТА № 22
Было часов девять утра, когда начали просыпаться Саша Серов и Коля Костров — обитатели той самой комнаты № 22, в которой жил Алеша Звездин. Саше надо было выходить на работу во вторую смену, Коле и того позже — в третью; они могли не торопиться вставать.
Первым открыл глаза Саша. Еще во сне его тревожило неясное чувство: как будто должен был сделать что-то важное и нужное, а вот не сделал, забыл. Он приподнялся в постели, провел пятерней, по волосам, приглаживая их, оперся на локоть и стал размышлять: что же такое он позабыл сделать вчера? Да, так и есть: Клава просила его написать стихотворение в праздничный номер стенной газеты. Он писал — вчера весь день промучился, ничего не получилось, разозлился и лег спать.
Будет ему теперь на орехи! Клава просила отдать стихотворение в субботу, а у него ничего не получается. Всего осталось три дня, а с этими проклятыми рифмами еще неизвестно, сколько придется провозиться. Вот и попробуй, успей! А не успеешь — попадешь Клаве на зубок, так просмеет, жизни не будешь рад…
Клава, Клава! Только у всех и разговору, что о Клаве Волновой. А кто она такая, эта Клава? Технолог, девчонка — вот и все тут! Она и комсорг, она и член цехкома, — носится по цеху, как угорелая. Суется везде, куда просят и не просят!
Положим, это верно, с нормой у Саши не всегда ладится. Бывает, что уже конец смены, а Саше все еще неизвестно, сделает он сегодня норму или не сделает. Одним словом, концы с концами еле-еле сходятся. Приходится в последний час нажимать, что есть сил.
А тут еще, как из-под земли, вынырнет эта самая Клава. Прямо над ухом звенит:
— Саша, ты скажи прямо, по-комсомольски: может быть, тебе помощь нужна? Не стесняйся, говори. Мы всех отстающих берем на буксир — и тебя заодно возьмем!
И пошла, и поехала! Даже в голове загудит от всего того, что услышишь. Главное, не поймешь: или она издевается, когда предлагает помощь, или в самом деле готова помочь. Саша выставляет в последний час на конвейер столько форм, что потом самому становится удивительно, почему он с начала смены столько не делал.