Майк был обаятельным, когда это служило его интересам, но он также мог быть бесчувственным и пренебрежительным к людям, менее полезным для него. Майк был очень убедителен, но иногда проявлял агрессию, когда люди не сразу признавали его правоту и свою ошибку. Кроме того, было заметно, что он был слишком доволен своим успехом, который окутывал его раздражающим ароматом самодовольства. Майк был особенным и никогда не позволял людям забывать об этом.
Бесчувственный, редко ошибающийся и имеющий на это право. Это не были недостатки, убивающие карьеру, – просто проблемы, которые всплыли в оценках его коллег и непосредственных подчиненных, которыми я с ним поделился. Майк с достоинством воспринял критику и менее чем за два года (благодаря процессу, который является сутью индивидуального коучинга) изменил свое поведение как к собственному удовлетворению, так и, что более важно, по мнению коллег (вам нужно многое изменить, чтобы люди заметили хотя бы малость). Мы остались друзьями и после того, как он стал генеральным директором, по крайней мере раз в месяц разговаривали о его работе и, все чаще, о его семейной жизни. У Майка и его жены – возлюбленных со времен колледжа – было четверо взрослых детей, все они жили отдельно и были предоставлены сами себе. Брак оставался прочным даже после долгих лет напряженности, когда Майк был сосредоточен на своей карьере, а Шерри воспитывала детей и накапливала серьезное негодование по поводу эгоцентричности и бесчувственности мужа.
«У тебя проблемы в отношениях с Шерри?» – спросил я, указывая на то, что если на работе его воспринимали как бесчувственного и самодовольного человека, то дома он, вероятно, был таким же.
«Но я изменился, – сказал Майк. – Она даже призналась в этом. И мы стали намного счастливее. Почему она не хочет оставить эту ситуацию в покое?»
Я объяснил ему парадигму «Каждого вдоха», подчеркнув, как трудно было жителям Запада осознать, что:
Мы – не единая масса из плоти и костей, эмоций и воспоминаний, а скорее постоянно расширяющееся множество индивидуальностей, каждая из которых отмечена временем в момент нашего последнего вдоха – и возрождающаяся с каждым новым.
Я сказал ему: «Когда твоя жена думает о своем браке, она не может отделить предыдущего Майка от мужчины, который является ее сегодняшним мужем. Для нее они – один персонаж, постоянный образ. Именно так мы все думаем, если не уделяем этому особое внимание».
Майк боролся с этой концепцией. Время от времени это всплывало в наших беседах, но он не мог думать о себе как о нескольких версиях, обновляющихся почти восемь миллионов раз в год (приблизительное количество вдохов, которые мы делаем ежегодно). Это противоречило его устоявшемуся представлению о себе как о впечатляющем, успешном Майке, которое он проецировал на мир. Я не мог винить его за это. Я раскрывал новую парадигму, а не делал случайное предложение. Мы достигаем понимания в нашем собственном темпе.
Мы по-прежнему регулярно общаемся, и он по-прежнему занимает пост генерального директора. Но летом 2019 года Майк позвонил мне ни с того ни с сего и взволнованно объявил: «Я понял это!» Я понятия не имел, о чем он говорил, но вскоре стало ясно, что «это» касалось наших разговоров о «Каждом вдохе». Он описал разговор, который состоялся у него накануне с Шерри. Они возвращались с вечеринки в честь Дня независимости, в их доме с детьми и их партнерами и друзьями. Это были шумные, но радостные выходные, и Майк с Шерри заново переживали лучшие моменты праздника в поездке, довольные тем, какими выросли дети и какими славными были их друзья, как они готовили большую часть еды и убирали за собой. По сути, супруги поздравляли себя с успешным воспитанием детей. Затем Шерри немного охладила их пыл.
«Я просто хотела бы, чтобы ты больше вкладывался, когда они росли, – сказала она. – Большую часть времени я была одна».
«Меня не задели ее слова и не разозлили, – сказал мне Майк. – Я повернулся к ней и очень спокойно сказал: “Ты права насчет того парня десять лет назад. Он был невежествен во многих вещах. Но это не тот парень, который сейчас сидит в этой машине. Теперь он стал лучше. Завтра он станет кем-то другим, пытающимся стать еще лучше. Другое дело – та женщина, которая страдала тогда, сегодня уже не та, что прежде. Ты обвиняешь меня в действиях того, кого больше не существует. Это неправильно”».