[1836] THE NUMBER FINLAY HAD HANDED ME REACHED MOLLY Beth Gordon’s private line. She answered on the first ring. I gave her my name. It made her cry.
“You sound so much like Joe,” she said.
[1837] I didn’t reply. I didn’t want to get into a whole lot of reminiscing. Neither should she, not if she was stepping out of line and was in danger of being overheard. She should just tell me what she had to tell me and get off the line.
[1838] “So what was Joe doing down here?” I asked her.
I heard her sniffing, and then her voice came back clear.
“He was running an investigation,” she said. “Into what, I don’t know specifically.”
“But what sort of a thing?” I asked her. “What was his job?”
[1839] “Don’t you know?” she said.
“No,” I said. “We found it very hard to keep in touch, I’m afraid. You’ll have to start from the beginning for me.”
There was a long pause on the line.
[1840] “OK,” she said. “I shouldn’t tell you this. Not without clearance. But I will. It was counterfeiting. He ran the Treasury’s anticounterfeiting operation.”
“Counterfeiting?” I said. “Counterfeit money?”
[1841] “Yes,” she said. “He was head of the department. Ran the whole show. He was an amazing guy, Jack.”
“But why was he down here in Georgia?” I asked her.
[1842] “I don’t know,” she said. “I really don’t. What I aim to do is find out for you. I can copy his files. I know his computer password.”
[1843] There was another pause. Now I knew something about Molly Beth Gordon. I’d spent a lot of time on computer passwords. Any military cop does. I’d studied the pyschology. Most users make bad choices. A lot of them write the damn word on a Post-it note and stick it on the monitor case. The ones who are too smart to do that use their spouse’s name, or their dog’s name, or their favorite car or ball player, or the name of the island where they took their honeymoon or balled their secretary. The ones who think they’re really smart use figures, not words, but they choose their birthday or their wedding anniversary or something pretty obvious. If you can find something out about the user, you’ve normally got a better than even chance of figuring their password.
[1844] But that would never work with Joe. He was a professional. He’d spent important years in Military Intelligence. His password would be a random mixture of numbers, letters, punctuation marks, upper and lower case. His password would be unbreakable. If Molly Beth Gordon knew what it was, Joe must have told her. No other way. He had really trusted her. He had been really close to her. So I put some tenderness into my voice.
[1845] “Molly, that would be great,” I said. “I really need that information.”
[1846] “I know you do,” she said. “I hope to get it tomorrow. I’ll call you again, soon as I can. Soon as I know something.”
[1847] “Is there counterfeiting going on down here?” I asked her. “Is that what this could be all about?”
[1848] “No,” she said. “It doesn’t happen like that. Not inside the States. All that stuff about little guys with green eye-shades down in secret cellars printing dollar bills is all nonsense. Just doesn’t happen. Joe stopped it. Your brother was a genius, Jack. He set up procedures years ago for the special paper sales and the inks, so if somebody starts up, he gets nailed within days. One hundred percent foolproof. Printing money in the States just doesn’t happen anymore. Joe made sure of that. It all happens abroad. Any fakes we get here are shipped in. That’s what Joe spent his time chasing. International stuff. Why he was in Georgia, I don’t know. I really don’t. But I’ll find out tomorrow, I promise you that.”
[1849] I gave her the station house number and told her to speak to nobody except me or Roscoe or Finlay. Then she hung up in a hurry like somebody had just walked in on her. I sat for a moment and tried to imagine what she looked like.
[1850] TEALE WAS BACK IN THE STATION HOUSE. AND OLD MAN Kliner was inside with him. They were over by the reception counter, heads together. Kliner was talking to Teale like I’d seen him talking to Eno at the diner. Foundation business, maybe. Roscoe and Finlay were standing together by the cells. I walked over to them. Stood between them and talked low.
[1851] “Counterfeiting,” I said. “This is about counterfeit money. Joe was running the Treasury Department’s defense for them. You know anything about that sort of a thing down here? Either of you?”
[1852] They both shrugged and shook their heads. I heard the glass door suck open. Looked up. Kliner was on his way out. Teale was starting in toward us.
“I’m out of here,” I said.
[1853] I brushed past Teale and headed for the door. Kliner was standing in the lot, next to the black pickup. Waiting for me. He smiled. Wolf’s teeth showing.
“Sorry for your loss,” he said.
[1854] His voice had a quiet, cultured tone. Educated. A slight hiss on the sibilants. Not the voice to go with his sunbaked appearance.
“You upset my son,” he said.
[1855] He looked at me. Something burning in his eyes. I shrugged.
“The kid upset me first,” I said.
“How?” Kliner asked. Sharply.
“He lived and breathed?” I said.
[1856] I moved on across the lot. Kliner slid into the black pickup. Fired it up and nosed out. He turned north. I turned south. Started the walk down to Roscoe’s place. It was a half mile through the new fall chill. Ten minutes at a brisk pace. I got the Bentley out of the garage. Drove it back up the slope to town. Made the right onto Main Street and cruised along. I was peering left and right in under the smart striped awnings, looking for the clothes store. Found it three doors north of the barbershop. Left the Bentley on the street and went in. Paid out some of Charlie Hubble’s expenses cash to a sullen middle-aged guy for a pair of pants, a shirt and a jacket. A light fawn color, pressed cotton, as near to formal as I was prepared to go. No tie. I put it all on in the changing cubicle in the back of the store. Bagged up the old stuff and threw it in the Bentley’s trunk as I passed.
[1857] I walked the three doors south to the barbershop. The younger of the two old guys was on his way out of the door. He stopped and put his hand on my arm.
[1858] “What’s your name, son?” he asked me.
No reason not to tell him. Not that I could see.
“Jack Reacher,” I said.
“You got any Hispanic friends in town?”
“No,” I said.
[1859] “Well, you got some now,” he said. “Two guys, looking all over for you.”
I looked at him. He scanned the street.
“Who were they?” I asked him.
[1860] “Never saw them before,” the old guy said. “Little guys, brown car, fancy shirts. Been all over, asking for Jack Reacher. We told them we never heard of no Jack Reacher.”
[1861] “When was this?” I said.
“This morning,” he said. “After breakfast.”
I nodded.
“OK,” I said. “Thanks.”
The guy held the door open for me.
[1862] “Go right in,” he said. “My partner will take care of you. But he’s a bit skittish this morning. Getting old.”
1836
По номеру, который дал мне Финлей, я вышел сразу на Молли-Бет Гордон. Она сняла трубку после первого звонка. Я назвал себя. Она расплакалась.
— Ваш голос так похож на голос Джо.
1837
Я ничего не ответил. Я не хотел погружаться в воспоминания. Женщина также не должна была хотеть этого, если она действительно нарушила правила и рисковала тем, что наш разговор услышат. Она должна сказать мне то, что знает, и положить трубку.
1838
— Так чем занимался Джо? — спросил я.
Послышалось шмыганье носом, затем отчетливо прозвучал ее голос.
— Он проводил расследование. В чем именно оно заключалось, я не знаю.
— Но хоть в каком направлении? В чем состояла его работа?
1839
— А разве вы не знаете? — удивилась она.
— Не знаю. Мы надолго теряли друг друга из виду. Боюсь, вам придется начать с самого начала.
На противоположном конце последовала долгая пауза.
1840
— Ну, хорошо, — наконец сказала женщина. — Мне не следовало бы говорить вам об этом без соответствующей санкции. Но я скажу. Фальшивые деньги. Ваш брат занимался борьбой с фальшивомонетчиками.
— С фальшивомонетчиками? — переспросил я.
1841
— Да, — подтвердила Молли-Бет. — Он возглавлял специальный отдел. Руководил всеми операциями. Ваш брат был поразительный человек, Джек.
— Но почему он оказался в Джорджии? — спросил я.
1842
— Не знаю, — сказала она. — Честное слово, не знаю. Но я собираюсь выяснить это специально для вас. Я могу скопировать файлы с компьютера Джо. Мне известен пароль.
1843
Последовала новая пауза. Теперь мне было кое-что известно о Молли-Бет Гордон. Я посвятил много времени компьютерным паролям. Как и все военные полицейские. Я изучал психологию. Большинство пользователей выбирает пароль плохо. Некоторые доходят до того, что пишут его на листке бумаги и приклеивают рядом с монитором. Те, кто умнее, используют в качестве пароля имя жены, кличку собаки, название любимой машины или фамилию футболиста, название острова, на котором провели медовый месяц или впервые совратили свою секретаршу. Тот, кто считает себя совсем умным, использует не слова, а цифры, но он выбирает дату своего рождения, годовщины свадьбы или еще что-нибудь вполне очевидное. Обладая кое-какой информацией о пользователе, можно с высокой степенью вероятности угадать пароль.
1844
С Джо такой вариант не проходил. Мой брат был профессионалом. Он много лет служил в военной разведке. Его пароль должен представлять собой случайный набор цифр, букв, знаков препинания, в верхнем и нижнем регистрах. Его пароль расколоть невозможно. Если он известен Молли-Бет Гордон, значит, Джо сам сказал ей его. Только так. Значит, он действительно ей доверял. Они были близки. Поэтому в моем голосе прозвучала нежность.
1846
— Знаю. Надеюсь завтра же ее скопировать. Я перезвоню вам сразу как смогу, как только что-нибудь узнаю.
1848
— Нет, — сказала она. — Это происходит совсем не так и не в Штатах. Все рассказы о пугливых человечках в темных очках, печатающих фальшивые доллары в темных подвалах, — полная чушь. Такое осталось в прошлом. И в этом заслуга Джо. Джек, ваш брат был гений. Несколько лет назад он ввел строгий контроль за продажей специальной бумаги и краски, так что если кто-нибудь и вздумает заняться этим делом, его схватят через считанные дни. Стопроцентная защищенность. В Соединенных Штатах фальшивые деньги больше не печатают, Джо об этом позаботился. Все фальшивые доллары поступают из-за границы. Вот чем сейчас занимался Джо. Международными фальшивомонетчиками. Почему он оказался в Джорджии, я не знаю. Честное слово. Но завтра же я это выясню, обещаю.
1849
Я дал ей телефон полицейского участка и предупредил, чтобы она не говорила ни с кем, кроме меня, Роско и Финлея. Затем Молли поспешно положила трубку, словно опасаясь быть застигнутой врасплох. Я сидел за столом, пытаясь представить, как она выглядит.
1850
В участок вернулся Тил. Вместе с ним пришел старший Клинер. Они долго стояли у стола дежурного и разговаривали вполголоса друг с другом. Клинер говорил с Тилом так, как перед тем говорил с Ино в ресторане. Вероятно, о делах фонда.
Роско и Финлей стояли у камер. Я подошел к ним. Заговорил тихим голосом.
1851
— Фальшивые деньги. Джо занимался в казначействе борьбой с фальшивыми деньгами. Вы ничего не слышали о подобном в ваших краях?
1852
Оба пожали плечами и покачали головами. Я услышал, как открылась входная дверь. Обернулся. Клинер вышел на улицу, а Тил направился к нам.
— Я уже ухожу, — сказал я.
1853
Пройдя мимо Тила, я открыл дверь. Клинер стоял на стоянке у черного пикапа, очевидно дожидаясь меня. Он улыбнулся, обнажив волчьи зубы.
— Примите мои соболезнования, — сказал он.
1854
У него был негромкий, поставленный голос, в котором чувствовалось хорошее образование. Голос никак не вязался с загорелым, обветренным лицом.
— Вы оскорбили моего сына, — продолжал Клинер.
1855
Он пристально посмотрел на меня. В его глазах вспыхнул огонь. Я пожал плечами.
— Ваш мальчишка первый оскорбил меня.
— Чем? — резко спросил Клинер.
— Тем, что живет и дышит, — сказал я.
1856
Я направился через стоянку. Клинер забрался в черный пикап. Завел двигатель и тронулся. Он повернул на север. Я повернул на юг. Пошел пешком к дому Роско. Мне предстояло пройти полмили по первой осенней прохладе. Десять минут быстрым шагом. Я вывел «Бентли» из гаража. Поднялся назад в город. Повернул направо на Главную улицу и медленно прокатился по ней. Я смотрел налево и направо под аккуратные полосатые маркизы, ища магазин одежды. Нашел его в третьем здании к северу от парикмахерской. Заплатил полученными от Чарли Хаббл деньгами угрюмому продавцу средних лет за брюки, рубашку и пиджак. Светло-коричневый цвет, так близко к строгой официальности, на которую я был готов пойти. Без галстука. Я надел новые вещи в примерочной. Сложил старую одежду в сумку и бросил ее в багажник «Бентли».
1857
Пройдя три дома на юг, я поравнялся с парикмахерской. Тот из стариков, что помоложе, как раз выходил на улицу. Остановившись, он взял меня за руку.
1858
— Как тебя зовут, сынок? — спросил он.
Не было никаких причин ему не отвечать. По крайней мере, я их не видел.
— Джек Ричер.
— У тебя здесь были друзья-мексиканцы?
— Нет.
1859
— А теперь есть. Двое. Ищут тебя повсюду.
Я посмотрел на старика-негра. Он равнодушно глядел на улицу.
— Кто они? — спросил я.
1860
— Никогда раньше их не видел. Маленькие, в пестрых рубашках, коричневая машина. Ходили и спрашивали у всех Джека Ричера. Мы сказали, что никогда не слышали ни о каком Джеке Ричере.
1861
— И когда это было?
— Сегодня утром, — сказал старик. — После завтрака.
Я кивнул.
— Я все понял. Спасибо.
Негр распахнул передо мной дверь.
1862
— Заходи. Мой напарник тебя обслужит. Но сегодня утром он какой-то чересчур веселый. Наверное, стареет.
— Спасибо, — повторил я. — Увидимся.
— Надеюсь, надеюсь, сынок, — заулыбался старик.