ГЛАВА 10. Бай Юй, зови меня цзе-цзе
ГЛАВА 10. Бай Юй, зови меня цзе-цзе Стоя на коленях в спальном покое, Бай Юйшу клевала носом, выслушивая наставления: - Жена называет мужа мужем, наложница называет мужа господином... Наложница служит господину в постели ночью, наложница служит жене господина днем... Наложница благодарна господину, она входит в первый круг родства, поэтому в случае смерти господина она три года носит траурное платье из грубой пеньки и достойна чести быть похороненной вместе с господином, по его желанию живой или мертвой... Ты должна показывать послушание и преданность... выполнять приказания жены господина... вставать в час маоши* (卯時 5 часов утра) [24]... (Бай Юйшу, под наркозом:) - Да, да... послушная и преданная, это про меня... служить господину... служить жене господина... похоронена живой, нет вопросов... ВО СКОЛЬКО Я ДОЛЖНА ВСТАВАТЬ?! Она думала, хуже уже не будет! Она еще не знала Ми-фужэнь! - Бу-бу-бу... бу-бу-бу... бу-бу-бу-бу-бу... Бай Юйшу очень старалась вести себя в соответствии с правилами патриархального мира , в котором она застряла, и сделаться достойным членом феодально-рабовладельческого общества. Помня о недавнем родственном визите, она предусмотрительно встала на колени, как только вошла в покои Ми-фужэнь. Жена господина - ключевая персона для ничтожной наложницы вроде Бай Юйшу. Господин далеко, а его жена близко, от нее зависит жизнь Бай Юйшу. - Тебя зовут Бай Юй? - спросил резкий голос из глубины покоев. "А как меня зовут?" - подумала Бай Юйшу с сомнением. Она ни в чем не была уверена. Она задумалась. "Бай Юй, зачем ты привязала себя к кровати?!.. Бай Юй, ты что делаешь?!.." Низкий голос, наполненный желанием убить ее на месте, эхом отозвался в ушах. - Да! - твердо сказала она, поднимая глаза. - Меня зовут Бай Юй. Я почтительно вижу Ми-фужэнь. ("Меня прислал Сяо Цзи," - добавила она про себя.) - Зови меня "цзецзе" (姐姐 старшая сестра), девочка. Мы же теперь одна семья, полная любви, - любезно ответили из глубины покоев. Эта Ми-фужэнь оказалась совсем не такой страшной, как она себе представляла! И чего ее все боятся? Очень душевная тетка, голос только противный. - Если ты будешь меня слушаться, то все у тебя будет хорошо, а если ты не будешь меня слушаться... Но Бай Юйшу уже забыла про Ми-фужэнь. Она не могла оторвать глаз от внутреннего убранства комнаты. Стены были сплошь покрыты ярким алым цветом, как в фильме ужасов. Красные стены, красные ширмы, красные двери, красный шелк в окнах, красные полосы света ложатся на пол. На улице полуденное солнце было золотым, в комнате Ми-фужэнь оно было кроваво-красным, как будто в последний день человечества. Все, что можно было покрасить - все покрасили. Пол тоже был красный и лакированный, словно залитый кровью. Было похоже, Ми-фужэнь очень ответственно относилась к задаче ограждать себя от злых духов.*[25] Но это было еще не все. Красные стены были изрисованы черными змеями, которые рядами ползли друг за другом, вытянув длинные тела и высунув раздвоенные жала. Нижний ярус орнамента состоял из гадов, каждый из которых пожирал ползущего впереди, заглатывая его хвост. ...И стаи змей ползут к ночному ложу!.. Отношение к змеям в царстве Чу было непростым. С одной стороны, ползучие гады, конечно, воплощение всякого зла. С другой стороны, многие знатные семейства вели от них свою родословную, так что змеи одновременно считались духами-покровителями. Змеиные мотивы часто использовались при росписи гробниц царства Чу - для отпугивания чужих змей, которые под землей могли забраться в саркофаг, осквернить тело. и навредить душе покойного. Но это же надо иметь стальные нервы, чтобы заснуть в такой спальне! Или серьезные психические отклонения... Бай Юйшу уже начинало казаться, что из углов слышится шипение... Злобное такое... И даже жуткие крики... - Бай!!! Юй!!! Бай Юйшу хлопнула глазами. - Ты что, глухая?! Куда ты смотришь?! На меня смотри!!! Бай Юйшу посмотрела. - Аааааа!!! Привидение!!! Белый блин с черными провалами вместо глаз летал в красном полумраке. Жадные малиновые губы, которые хотели высосать ее кровь, разомкнули и произнесли голосом, как из треснувшего кувшина: - Что ты молчишь, бестолочь?! - Сгинь! - сказала Бай Юйшу. - Что ты там бормочешь?! - презрительно сказала Ми-фужэнь. - Ты как со старшими разговариваешь?! Бессовестная девчонка, опусти глаза, когда с тобой разговаривает жена твоего господина! Бай Юйшу поспешно уставилась в пол. - Ты куда смотришь?! На меня смотри, когда я с тобой разговариваю! Ты почему молчишь, как бревно?! Ты должна отвечать "Да, госпожа!" и "Слушаю, госпожа!" - Слушаю, госпожа! - Я тебе велела, чтобы ты звала меня "сестрица"! Мы одна семья! Полная любви! У тебя что, тыква вместо головы, ничего не помнишь?! - Да, сестри... - Молчать! Где твои манеры?! Ты наложница, ты должна прислуживать старшей сестре, должна... бу-бу-бу... бу-бу-бу... Уж куры расселись по гнездам в стене, Склоняется к вечеру день, и с полей Коровы и овцы бредут в тишине. *[26] Стоя на коленях, Бай Юйшу клевала носом. - Посмотри на себя! Разве так должна выглядеть наложница из приличного семейства! Ми-фужэнь скривилась от отвращения, и с ее напудренного лица отвалился кусок штукатурки. - Не приходится удивляться, что наш супруг и господин в твою пер