Он храпел и, судя по всему, сражался во сне со мной. Шутки ради я подошел и потрепал его по плечу. Распахнув глаза, он испуганно уставился на меня.
— Кого ты там назвал абсолютишкой? — спросил я, хищно улыбаясь.
— А-а-а!!! — заголосил аристократ, вскочил с лавки и, спотыкаясь, умчался прочь.
Глядяему вслед, я расхохотался и не заметил, как ко мне подкралась официантка. Измученное от недосыпа лицо, однако улыбка у неё была весьма милой. Официантка протянула мне небольшой листок бумаги.
— Ваше высочество, вам просили передать, — тихо проговорила она и мгновенно растворилась в толпе гостей.
Я развернул записку и улыбнулся, заметив аккуратно выведенные буквы. В записке был указан номер телефона, а также имелась подпись «Венера». Вот же, зараза. Не могла мне раньше передать этот клочок бумаги? Я-то был уверен, что нашему знакомству не суждено продолжиться, по крайней мере, в ближайшее время.
Я бережно спрятал записку во внутренний карман пиджака и отправился в ближайшую гостиницу. Снял там номер, а после телепортировался обратно в Кунгур, радуясь тому, что этот фарс завершился.
Очутившись в Кунгуре, я ощутил резкую усталость, накатившую после пережитых событий. Я плюхнулся на кровать. Вытащил из внутреннего кармана пиджака записку с номером телефона Венеры. Улыбка сама собой появилась на моём лице, а я ощутил прикосновение её стальной руки на своём плече. Весьма интересная девушка. Особенно мне понравилось с ней танцевать.
Не став тянуть резину, я достал телефон и быстро написал короткое сообщение:
«Венера, это Михаил. Наш танец был незабываем. До встречи».
Едва отправив сообщение, я погрузился в глубокий, спокойный сон.
Пятью часами ранее. Поздняя ночь.
Кунгур. Комната Лешего.
Ночь была паршивой. Леший ворочался в кровати под шум ветра, даже тусклый лунный свет казался каким-то раздражающим. Перина кусалась, одеяло душило, а сон, этот гадкий предатель, и вовсе не собирался приходить.
Леший лежал в кровати и размышлял: «Было бы здорово иметь настоящую семью, как у Мишки. Любящих родителей, сестрёнку…». Сердце беспризорника тут же защемило от застаревшей боли и тоски.
— А-а-а! К чёрту всё! — прорычал Леший, вскакивая с кровати. — Надо прогуляться, может, свежий воздух голову прочистит.
Он натянул штаны и старую рубаху, тихо, словно крыса на складе, выбрался на улицу. Ночной Кунгур встретил его прохладным ветром и хмурым молчанием тёмных окон. Леший всегда любил ночь. Она позволяла выжить. А точнее, позволяла красть нужное для выживания.
Идти было особо некуда, он просто шагал, куда глаза глядят. Вдруг Леший заметил, что в одном из окон горит тёплый, уютный свет. Подошёл поближе и тихонько заглянул внутрь. За столом сидели двое вояк: майор Егор Егорыч и лейтенант Барбоскин. Оба раскрасневшиеся, довольные жизнью и с коньячными рюмками в руках. Стол был усыпан закуской.
— Вот же, зараза… — нервно сглотнул он слюну, скопившуюся во рту. — Сейчас бы стопочку опрокинуть. Уснул бы, как убитый, — прошептал Лёха, наблюдая, как вояки, сказав тост, опрокинули коньяк и довольно крякнули. — Да уж… Эти два паразита скорее мне шею свернут, чем нальют.
Леший собирался идти дальше, но заметил, что Егорычу и Барбоскину приспичило покурить. Они, громко переговариваясь, встали и направились к выходу. На лице Лешего появилась улыбка.
— Знак свыше, — восторженно прошептал он, обходя дом с другой стороны.
Окно было закрыто, но разве это проблема для беспризорника, привыкшего воровать? Достав армейский нож из ножен, он ловко запихнул лезвие в оконную щель и надавил. Послышался тихий хруст, после чего окно приоткрылось. Леший осторожно пролез внутрь.
Бутылка коньяка красовалась на столе, словно сокровище. Она блестела в свете лампы, маня к себе. Леший подкрался на цыпочках, схватил её и, оглянувшись на дверь, жадно сделал большой глоток прямо из горла.
— Хорошо-то как! — прохрипел Леший, чувствуя, как тепло приятно растеклось по телу.
Краем глаза он заметил, что на столе стоят три стопки, а не две. Осознание приближающейся катастрофы обожгло разум, но было уже поздно. За его спиной раздался низкий, знакомый голос:
— И чего это мы тут делаем, рядовой?
Лешего словно обухом ударило по голове. Он резко обернулся и увидел стоящего в дверях капитана Гаврилова. Его глаза блестели хищным огоньком, а губы растянулись в угрожающей улыбке. Он шагнул к Лешему и крепко схватил за шкирку, оторвав от земли. Леший болтался в воздухе, нелепо и беспомощно, как нашкодивший котёнок.