— Золото, медь, серебро, немного платины и, кажется, имелось месторождение с драгоценными камнями.
Глаза торговца вспыхнули алчным пламенем. Он потёр руки одну об другую и широко улыбнулся.
— Таки каков мой процент?
— Пять процентов.
— Та я вас умоляю. Я что, похож на шлемазла? — отмахнулся Измаил Вениаминович.
— Разумеется, нет. Я не хотел задеть ваши тонкие струны души. Таки сколько вы хотите за помощь в реализации полезных ископаемых?
— Михаил Константинович, мы с вами не первый день знакомы. Всё, что я хочу, так это жалкие пятьдесят процентов. Сами поймите, логистика, оформление договоров, поиск клиентов, хранение ресурсов, всё это ложится на мои хрупкие плечи.
— Да-да. Вы правы. Для вас это весьма тяжелая ноша, — я печально вздохнул. — Что ж, тогда придётся обратиться в торговый трест братьев Караваевых. Они помоложе и всяко смогут справиться с этой задачей.
— Вы шо такое говорите? — возмутился Шульман. — Я таки ваш деловой партнёр. Самый надёжный человек на континенте, а вы хотите довериться этим проходимцам?
— Не хочу. Но на ваши хрупкие плечи ляжет слишком тяжелая ноша, — передразнил я торговца.
— Хе-хе. Не такая уж и тяжелая, — рассмеялся Шульман. — Сойдёмся на тридцати процентах?
— На десяти, — серьёзно произнёс я и протянул ему руку.
— Двадцати.
— На десяти, Измаил Вениаминович. На десяти. Когда вы увидите, сколько там ресурсов, вы поймёте, что и десять процентов — это весьма щедрое предложение.
— Предложение, растянутое на десятилетие, — нахмурился Шульман.
— С чего вы взяли? Я знаю способ, как опустошить шахты за неделю. Поэтому к вам и обратился.
Услышав это, Шульман тут же пожал мне руку.
— Я согласен. Можем отправляться.
— Вот за это я и люблю с вами работать, Измаил Вениаминович.
— Михаил Константинович, из-за вашей прижимистости я таки и не люблю с вами работать. Однако, каждый раз мои прибыли говорят о том, что даже низкий процент в конечном итоге приносит весьма солидные барыши. Хе-хе-хе, — засмеялся Шульман, выходя из-за прилавка.
Не теряя времени, мы отправились в путь. Измаил Вениаминович прекрасно знал места, указанные на карте, более того, там у него даже были открыты филиалы ломбарда. Он открыл портал и переместил нас в посёлок Краснотурьинск. Шахтёрский посёлок, где добывалась медь и прочие полезные ископаемые. Правда, был нюанс…
Хоть на карте и были изображены всего шесть небольших точек, в реальности это были десятки шахт, располагающихся вблизи Уральских гор. Огромные месторождения, спрятанные под землёй! При этом местные жители жили довольно… Да никак они не жили. Школу разрушили твари, впрочем, как и девяносто процентов зданий. Не удивительно, что выработка медной руды была столь низка. Я вытащил телефон из кармана и набрал номер бабушки:
— Маргарита Львовна, я договорился с Шульманом и скоро завалю наши счета деньгами. Однако, я хочу, чтобы один процент от заработанного вы передали жителям, проживающим в районе шахт. Ещё десять процентов направьте на восстановление инфраструктуры поселений, а также на создание рабочих мест. Что значит, каких именно? Это я гениальный финансист или ты? Ха-ха. Да, бабуль, и я тебя люблю. Всё пока.
Положив трубку, я наткнулся на осуждающий взгляд Шульмана.
— Что-то не так?
— Михаил Константинович, вы очень расточительно обращаетесь с деньгами. Отдай монету нищему, и завтра он останется точно таким же нищим. Отдай ему миллион рублей, и он по-прежнему будет нищим, только с миллионом рублей в кармане, который он очень скоро профукает, так как не умеет пользоваться деньгами.
— Хотите сказать, что я, как князь, не должен помогать людям, живущим на моих землях?
— Я хочу сказать, что не нужно решать проблемы людей собственными руками. Нужно дать им шанс наладить собственную жизнь, и не более того.
Я нахмурился и взвесил слова торговца. Удивительно, но его мысль была довольно прозорливой и уместной. Я снова достал телефон и позвонил бабуле.
— Маргарита Львовна, наймите, пожалуйста, для восстановления поселений людей, живущих в этих самых поселениях. Так они смогут и заработать, и будут ценить то, что сделали собственными руками.
Положив трубку, я увидел, что Шульман по-прежнему меня осуждает, но уже не так сильно.
— Лучше бы вы отдали эти деньги мне, уж я бы нашел им применение, — произнёс он и наткнулся уже на мой осуждающий взгляд.
— Жадность — это смертный грех, Измаил Вениаминович.
— Таки кто вам сказал такую глупость? — изумился торговец. — Жадность — это единственный двигатель прогресса!