— С Черчесовым, — поправил его товарищ.
— Да какая, нахрен, разница? Суть в том, что если б не мой дядька, сейчас бы…
— И что было бы сейчас? — спросил я, окликнув храбрецов.
— А тебе чё на…? — начал было рассказчик, но потом увидел меня и разинул рот в изумлении. — Черчёскин… — прошептал он, а после резко развернулся и рванул куда глаза глядят. — Атас, пацаны!
— Э! Дурик! Ты ж сказал, что твой дяхан кореш Черчесова! — крикнули ему вслед.
— Бегите, идиоты! Я всё наврал! — с ужасом в голосе заорал бегущий и скрылся за поворотом.
— А вы чего встали? Кыш отсюда! — прикрикнул я и топнул ногой.
Компанию словно сдуло. Рванули в разные стороны, как нашкодившие кошаки. Один даже споткнулся и прочесал мордой по асфальту.
— Спасители человечества, блин, — хмыкнул я, покачав головой, и направился ловить такси.
Улицы утопали в полумраке. Тут и там гуляли парочки, сторонясь пьяных компаний. Слева послышался вопль:
— Россия-матушка! Дерём весь мир! Хе-хе-хе!
Что там за дерун, я так и не увидел, ведь прямо на обочине стояли две машины такси. На капоте одной из них водители разложили доску и увлечённо играли в нарды.
— О-о-о! Дружочек. Это Марс! — воскликнул таксист, передвинув последнюю фишку.
— Знаешь что, Саныч? — обиженно буркнул его друг.
— Знаю, Петюня. Раз я победил, то и клиент мой. Всё, собирай доску, мне ехать надо, — деловито сообщил таксист и, прихрамывая, направился в мою сторону. — Ваше благородие. Куда едем?
— Будьте добры, на Речной Вокзал.
— С радостью. Говорят, через пару часов там будет салют. Наш Император, хоть и прижимистый, но в этом году, по слухам, расщедрился. Выделил прорву деньжищ! Видать, хочет, чтобы салют из Хабаровска был виден во всей Империи. Хе-хе. — Саныч открыл заднюю дверь такси. — Пожалуйте.
— Благодарю, — кивнул я и очутился в прокуренном салоне.
Лобовое стекло машины украшали монеты, засунутые под уплотнительную резинку, и пара вымпелов с символикой Имперской гвардии. Водитель сел за руль и крутанул ключ зажигания. Чихая, машина с трудом завелась, выбросив огромное облако чёрной гари.
— Падла старая. Давай. Ещё полгодика, и я тебя починю. А может, продам, — буркнул водила.
— Служили в гвардии? — спросил я, указав взглядом на вымпел.
— Это? Ну так. Маленько служил. Пока полноги не оторвало. Ещё и контузий с десяток собрал. Теперь голова к дождю каждый раз раскалывается, — посетовал таксист.
— А зачем работаете? Пенсии по инвалидности не хватает на жизнь?
— Хе-хе. Скажете тоже. Пенсии, мать её ети. Обещано-то было — во, — таксист развёл руки в стороны. — А дали мне — во, — он показал дулю, что идеально обрисовывало ситуацию в стране.
— Печально.
— Да, чего там печалиться-то? Если по всякой ерунде душу рвать, то можно и от сердечного приступа загнуться. А оно мне надо? Руки есть, колымага тоже. Стало быть, с голоду не подохну, — беспечно усмехнулся водитель.
— Отличная жизненная позиция, — оценил я, а после извлёк из пространственного кармана двадцать тысяч рублей.
Да-да. Бабушка опять будет недовольна. Знаю. И да, я тот ещё транжира. Но вечер такой замечательный, что мне нестерпимо хочется сделать хоть одну жизнь лучше. Деньги я положил на переднее пассажирское сиденье. Увидев пачки купюр, таксист выпучил глаза.
— Ваше благородие, эт чего? Убить кого-то надо, или что-то незаконное сделать? Если так, то… — ошалело начал водила, но я его прервал.
— Это оплата за работу. Будешь весь вечер возить князя, — сообщил я, улыбаясь.
— Эт я с радостью. А что за князь-то? Шереметев иль ещё кто?
— Черчесов, слышал о таком?
— Агась. Он китайчат на лопатки уложил. Говорят, хороший мужик.
— Спасибо на добром слове, только в Китае я был не один.
— В смысле, вы? — завис водила, уставившись в зеркало заднего вида.
— На дорогу смотрите, а то сейчас в здание врежемся, — хмыкнул я, и водила тотчас же подкорректировал курс.
— Вы Черчесов? Михаил Даниилович Черчесов? — ошарашенно выпалил он.
— Он самый. Скажи-ка, Саныч. Сколько денег тебе нужно на новый автомобиль?
— Так это. Ну тыщ двадцать. Так-то у меня в загашнике пятак лежит.
— А на хорошую?
— Ну-у-у… Не знаю. За полтинник взял бы новый Амурчик. О-о-о! Ваше благородие, такая машинка, закачаешься! С ней бы я мог и графьёв катать разных. А то в мою колымагу только обычный люд садится. Я, если честно, удивился, когда вы согласились со мной ехать, — улыбнулся таксист.
— Пятьдесят тысяч… — задумчиво проговорил я. — Как думаешь, новый Амур быстро окупится?