- Любят вас – сухо ответил Кировский, опустив взгляд.
- Ааа, это да. Вообще-то я предпочитаю утренний секс вечернему. Знаете, люблю чтобы меня будили, вылизывали мои заспанные глазки. Утром ко мне всегда присылают одну, две, три… Ах, о чем это я? – очнулся Император.
Начальник был единственный человек, кроме слуг работавших во дворце, «кукол» и Цесаревича Мартина, который был допущен до Императора. Иоан жил в уединении, он не покидал своей усадьбы, а с «буржуа» встречался лишь на Императорском балу и получал от них дорогие подарки. Думается мне эта исповедь и была обусловлена тем отчаянным одиночеством, в котором он существовал.
- Я могу идти? – повторил начальник.
- Идите.
Глава 4.
Эльзу разбудил яркий луч света, проникавший сквозь неплотно задернутые шторы. В нем можно было разглядеть сотню маленьких пылинок, радостно танцующих на свету. Эльза скинула одеяло и лёжа на кровати лениво потянулась.
«Какое счастье быть Дома» - подумала она.
Рената лежала рядом и тихо сопела. Ах, какой же спокойной она была во время сна!
Эльза тихонько встала с постели и аккуратно, пробравшись в щель, между неплотно задернутыми шторами, вышла на балкон. Утренний прохладный ветерок ударил ей в лицо. Такой бодрящий и свежий. Голова на миг закружилась, Эльза прислонилась к стене.
«Нигде так свободно не дышится! Ни в альпийских горах, ни на Северном Побережье Франции. Нет воздуха чище, чем здесь. Он леденит, словно холодная сталь. Лишь в этот миг, когда во вне так прохладно, ты чувствуешь как горячо внутри тебя. И все-таки - подумала она. - я самый счастливый человек на свете! У меня есть любимая страна, семья, Дом, что еще нужно? Нет, никакие трудности нам не помеха, нет сложностей, что мы не смогли бы пережить. Я это точно знаю».
Спустившись на первый этаж, на кухне она встретила служанку Машку. Та с раннего утра боевито подготавливала стол для господ. Хитрая Машка всегда наготавливала в избытке, больше чем нужно, ведь она хорошо знала, что оставшиеся лакомства она под шумок могла съесть сама.
«Вот в ком жизнь то через край льется! - подумала Эльза смотря на розовощекую Машку. - а Рената, моя родная сестрица, совсем завяла… Ах, многое изменилось в Доме за тот год, что меня не было».
Эльза стащила с кухни блюдо со спелой вишней, набранной служанкой ранним утром в саду и пританцовывая проследовала на террасу. Легко и непринуждённо она кружилась вокруг себя, исполняя несложные танцевальные па.
В коридоре на нее строго смотрели мраморные бюсты предков. Пуще всех в этом доме с их присутствием не мог смериться батюшка Эльзы, Петр Баскаков. Дело в том, что на бюстах были изображены лишь представители рода Бовэ, то есть рода, к которому принадлежала его жена, но никак не он сам. Ко всему прочему, каждый раз когда отец под хмельком возвращался с террасы обратно в дом, он с грохотом врезался в эти мраморные головы, стоящие на подставке, которая была крепко приварена к полу и мучительно больно ударялся об них то ногой, то лбом. Много попыток было перенести их на склад, проще говоря кинуть в сарай, но все они так и остались лишь на словах. Никто не мог решиться на это. На Новый Год на головы предков надевались красные шапки с большими белыми помпонами, а вокруг столбика, на котором они стояли, обвязывалась пестрая пушистая гирлянда.
Эльза задержалась напротив бюста своего деда, Великого Князя Эдуарда Бовэ. Он был высокопоставленным членом правительства и одним из «Семи».
Стоит отметить, что это был единственный бюст, выполненный не из мрамора, как остальные, а из обычного гипса. Родители Эльзы решили сэкономить и приказали выполнить его из того материала, что подешевле.
Дедушка Эльзы скончался несколько лет назад в больнице в возрасте восьмидесяти лет. Сначала врачи обнадеживали, говоря, что динамика у больного положительная, несмотря на то, что скорее всего он навсегда останется парализованным. Это вселяло надежду, ведь даже от Князя-паралитика исходило больше пользы, чем от всех остальных членов семьи вместе взятых. Он был слишком уважаемым человеком и находился на недосягаемом уровне для «мародеров», что хотели разграбить его состояние. Никто никогда не посмел бы нарушить его покой и покой семьи, что он охраняет. Спустя несколько дней пришло известие о его кончине. Это было первым ударом. Бам! И темные тучи стали сгущаться над их домом. Многое изменила его смерть, в том числе и привычный уклад жизни Боскаковых- Бовэ. От непомерного разбазаривания денежных средств пришлось сразу же отказаться. Хватало лишь на содержание жизни в Имении. Многое из того что некогда принадлежало Эдуарду Эдуардовичу было отнято почти сразу же. Фабрики, таможня, рыбоводческие фермы, в общем все то, чем нужно было непосредственно управлять, а не только доить. Ни Петр, ни Венера, ни Деметрия не имели ни малейшего представления, как это все работает. В этом наверное и заключалась одна из главных ошибок Эдуарда Бовэ, он никогда не посвящал семью в свои дела. Передавать «дела» оказалось некому.