- А о чем вы мечтаете?
- О чуде. У меня в жизни ничего не происходит просто так. Нет чуда. Я не могу случайно сдать экзамен, не готовясь к нему, не могу встретить того самого человека и влюбиться в него, не могу выиграть в лотерею. Ничего!
- Бог может расчистить дорогу, убрать нелепые трудности, но ты сам должен по ней идти. Боюсь, жизнь это не милая романтическая комедия.
- А вы смотрите романтические комедии?
- Смотрю. Главное не верить им, а смотреть то не воспрещается.
Они оба стояли повернутые лицом к иконостасу.
- Почему мы должны молиться Богу? Ведь все из- за Бога!
- Потому что все благодаря Богу – отвечал ей Отец Павел.
- И помни – добавил он - страдания помогают нам.
- Конечно, особенно хорошо это видно на примере моей сестрицы, они ей очень помогли… - едко ответила Эльза.
- Ваша сестра, не так безумна как вы думаете. Болезнь преобразила ее, она достигла такого наивысшего просветления, что стала молиться за врагов своих. Имена их воссияли на устах ее.
- Как это случилось?
- Молясь за родных, она невольно вспоминала и имена врагов. Но во время святейшей молитвы ей не хватало смелости проклинать их и она стала молиться и за них тоже. Это излечило ее душу, ведь так она наконец обрела силу прощения. Такую нужную нам всем.
- Меня заставляют пойти на ужасный шаг, пожертвовать собой… - повернулась Эльза лицом к нему.
- Акт милосердия - великое дело.
- Милосердие… Да мне просто себя жаль!
- Не жалей себя. Жалеть надо слабых, однако лишь сильный человек способен на милосердие. Бог- милостив. Бог особенно милостив к смелым, к тем кто способен на поступок ради спасения другого. У тебя все будет хорошо, дитя мое, иди – с этими словами он трижды перекрестил ее.
Остаток дня Эльза провела в своей комнате. Она сидела на кровати и рассматривала детский фотоальбом. Вдруг она услышала какие-то голоса, доносящиеся из сада. Выйдя на балкон она увидела папá и каких-то посторонних людей. Они о чем-то спорили:
- Позвольте, я Князь!
- Дядя, какой князь? - с говором произнес мужичок в кепке и с папиросой в зубах - скажете тоже! Папаша, ветер дует в другую сторону!
- Короче, князек, поле теперь наше! – нахально и с угрозой в голосе сказал второй – и выход к реке тоже наш! Будьте готовы к скорому приезду строительной техники. Вот приказ - он протянул ему какой-то помятый кусок бумаги.
- И да, папаша, вы что-то слишком бойкий для своего возраста. Вам сколько лет, ваше благородие? – он харкнул ему под ноги.
- К чему такие вопросы?
- К тому! Будешь рыпаться отправишься в тюрьму за уклонение от военной службы, дезертир чертов!
Отец вошел в дом, все внимательно смотрели на него. Эльза тоже спустилась вниз.
- Петя… - дрожащим голосом сказала Венера.
- Потом, потом… Это не сейчас… Потом - потеряно пробормотал он.
- Аааа, все пропало! Княгинюшка, что же это делается?! – закричала Машка.
- Наше имение, Демии, имение в котором мы выросли, которое построил наш отец, в котором выросли мои дети! Да что же это делается! – зарыдала Венера на плече у сестры.
- Почему так? Ведь они ничем не лучше нас? Петя, ну сделай что-нибудь!
Рената обернулась и посмотрела на Эльзу, их взгляды встретились. Эльза пыталась держаться, но и она все прекрасно понимала. Она заперлась в комнате и горько плакала. Это имение было ее Родиной. Этот сад сирени, белокаменная усадьба, дубрава, поле, речка. У нее больше ничего не было…
Она могла бросить это все и убежать, но что дальше? Если все что она ценила, кого любила и чем дорожила в жизни, было здесь. Куда бежать? Да, они заставляют ее идти на погибель, но может если она совершит это, то спасет жизнь семье и этому имению?
Вечером Эльза застала мать в каминном зале, та сидела на бархатном кресле и отрешенно смотрела вдаль. Эльза подошла к ней, села у ног и взяла её за руку.
- Уже как-то жить не интересно и не хочется… Да и не нужна я никому - тихо сказала мать.
- Ты что, мамá? Что ты такое говоришь? Ты мне нужна. Ренате нужна. Папе нужна, он же вообще без тебя пропадет! Ты что?
- Ах, доченька…
- Матушка, родная, скоро все изменится. Ну подожди еще немного. Скоро все изменится…
Возвращаясь к себе в комнату Эльза встретила Петра Николаевича. Он взял ее за руку и сказал: