Стучатся в дверь.
Стучатся. Знаю я: помощник это мой!Погибло все! О смерть, о муки!Да, он пришел смутить видений чудный рой,Ничтожный червь сухой науки!
Отворяется дверь. Входит Вагнер в спальном колпаке и халате, держа лампу в руке. Фауст с неудовольствием отворачивается.
Вагнер
Простите! Что-то вслух читали вы сейчас:Из греческой трагедии, конечно?Вот в этом преуспеть желал бы я сердечно:Ведь декламация в большой цене у нас!Случалось слышать мне, что может в деле этомАктер священнику помочь своим советом.
Фауст
Да, если патер ваш актер и сам, –Как мы нередко видим здесь и там.
Вагнер
Что ж делать? Мы живем всегда в уединеньи;Едва по праздникам покинешь свой музей,И то, как в телескоп, свет видишь в отдаленьи.Без красноречия – как нам учить людей?
Фауст
Когда в вас чувства нет – все это труд бесцельный;Нет, из души должна стремиться речь,Чтоб прелестью правдивой, неподдельнойСердца людские тронуть и увлечь!А вы? Сидите да кропайте,С чужих пиров объедки подбирайте –И будет пестрый винегретПоддельным пламенем согрет.Когда таков ваш вкус, – пожалуй, этимВы угодите дуракам и детям;Но сердце к сердцу речь не привлечет,Коль не из сердца ваша речь течет.
Вагнер
Нет, лекций красота дает-таки успех!Но в этом, признаюсь, я поотстал от всех.
Фауст
Ищи заслуги честной и бесспорной!К чему тебе колпак шута позорный?Когда есть ум и толк в словах у нас,Речь хороша и без прикрас.И если то, что говорится, дельно –Играть словами разве не бесцельно?Да, ваши речи, с праздным блеском их,В обман лишь вводят вычурой бесплодной.Не так ли ветер осени холоднойШумит меж листьев мертвых и сухих?
Вагнер
Ах, боже мой, наука так пространна,А наша жизнь так коротка!В критических трудах корплю я неустанно,И все-таки порой грызет меня тоска.Как много надо сил душевных, чтоб добратьсяДо средств лишь, чтоб одни источники найти;А тут – того гляди – еще на полпутиПридется бедняку и с жизнию расстаться.
Фауст
В пергаменте ль найдем источник мы живой?Ему ли утолить высокие стремленья?О нет, в душе своей однойНайдем мы ключ успокоенья!
Вагнер
Простите: разве мы не с радостью следимЗа духом времени, – за много лет пред намиКак размышлял мудрец и как, в сравненьи с ним,Чудесно далеко подвинулись мы сами?
Фауст
О да, до самых звезд! Ужасно далеко!Мой друг, прошедшее постичь не так легко:Его и смысл, и дух, насколько не забыты, –Как в книге за семью печатями сокрыты.То, что для нас на первый, беглый взглядДух времени, – увы! – не что иное,Как отраженье века временноеВ лице писателя: его лишь дух и склад!От этого в отчаянье пороюПриходишь: хоть беги куда глаза глядят!Все пыльный хлам да мусор пред тобою,И рад еще, когда придется прочитатьО важном «действе» с пышным представленьемИ наставительным в конце нравоученьем,Как раз для кукольной комедии под стать!
Вагнер
А мир? А дух людей, их сердце? Без сомненья,Всяк хочет что-нибудь узнать на этот счет.
Фауст
Да; но что значит – знать? Вот в чем все затрудненья!Кто верным именем младенца наречет?Где те немногие, кто век свой познавали,Ни чувств своих, ни мыслей не скрывали,С безумной смелостью к толпе навстречу шли? Их распинали, били, жгли…
Однако поздно: нам пора расстаться;Оставим этот разговор.
Вагнер
А я – хоть навсегда готов бы здесь остаться,Чтоб только продолжать такой ученый спор!Ну что ж: хоть завтра, в Пасху, в воскресенье, –Позвольте вам еще вопрос-другой задать.Ужасное во мне кипит к наукам рвенье;Хоть много знаю я, но все хотел бы знать.
(Уходит.)
Фауст
(один)
Он все надеется! Без скуки безотраднойКопается в вещах скучнейших и пустых;Сокровищ ищет он рукою жадной –И рад, когда червей находит дождевых!..И как слова его раздаться здесь могли,Где духи реяли, всего меня волнуя! Увы! Ничтожнейший из всех сынов земли, –На этот раз тебя благодарю я!Ты разлучил меня с отчаяньем моим;А без тебя я впал бы в исступленье:Так грозно-велико восстало то виденье,Что карликом себя я чувствовал пред ним!К зерцалу истины, сияющей и вечной,Я, образ божества, приблизиться мечтал,Казалось, я быть смертным пересталВ сиянии небес и в славе бесконечной;Превыше ангелов я был в своих мечтах,Весь мир хотел обнять и, полный упоенья,Как Бог, хотел вкусить святого наслажденья –И вот возмездие за дерзкие стремленья:Я словом громовым повержен был во прах!О нет, не равен я с тобою,Тебя я вызвать мог тоскующей душою,Но удержать тебя я силы не имел:Так мал я, так велик казался – но жестокоТы оттолкнул меня; одно мгновенье ока –И вновь я человек, – безвестен мой удел!