Мой муж откинулся на спинку дивана и вытянул ноги прямо. Расслабился. Голову склонил набок, упершись об свою же руку. Другая рука все так же держит пульт, хотя канал не переключается уже полчаса минимум. Выражение лица не выражает никаких эмоций. Брови не нахмурены. Губы не сжаты. Происходящее в мире не цепляет Титова так, как меня.
Взгляд возвращается к рукам мужа. Его бицепсы определенно стали больше. Когда он успевает их качать? Не уже ли тех тридцати минут упражнений по вечерам с гантелями, что он делает дома, помогают держать их в таком состоянии? Или он успевает выкроить в своем и без того загруженном графике время на поход в спортзал?
Перед глазами сразу возникает образ Титова, качающего пресс на тренажере. Его ноги зафиксированы на специальной наклонной скамье, колени выше головы. С каждым выдохом Олег сгибается и подтягивает корпус к коленям. Руки при этом скрещены на груди. Он медленно выдыхает и возвращается на исходную позицию.
От проделанного количества повторений майка Олега вся пропиталась потом. И теперь служит ему второй кожей, через которую отчетливо виден весь рельеф мышц живота. Видно, как с каждым новым скручиванием корпуса напрягаются кубики пресса, а с каждым разгибанием – тянутся косые мышцы живота и прячутся за резинкой спортивных шорт.
Все его движения видны как в замедленной съёмке. Каждая миллиметр тела участвует в упражнении. Каждая клеточка напряжена. Новая капелька пота бежит со лба и падает прямо на скрещенные руки Олега. Непрерывно слежу за тем, как она продолжает путь дальше от запястья руки до самого локтя. Как течёт по проступившим от напряжения венам.
Я хочу быть на месте этой капли. Хочу прикасаться к разгоряченной коже этого мужчины. Хочу так же исследовать каждый миллиметр. Мое воображение беспощадно ко мне же. Чувствую, как от этой картинки пульс учащается. Сердце с двойным усилием качает кровь. Все мое тело наращивает сексуальное возбуждение. Температура, кажется, тоже подскочила на несколько градусов.
– Пап, а ты сегодня не работаешь? – спрашивает вернувшийся Тимур, – Может поедем в парк, покатаемся на аттракционах?
Резко отворачиваюсь ото всех. Возвращаюсь обратно к мойке. Нервно сглатываю. Сердце колотится как сумасшедшее. Меня будто поймали с поличным. Представила же себе такое посреди бела дня.
Ух!
Вытираю предплечьем правой руки проступивший на лбу пот. На мне все ещё резиновые мокрые перчатки. В одной руке губка в пене, в другой блюдце из сервиза. Пока я представляла, как глажу тело Титова, в реальности же полировала блюдце до скрипа.
– Я не против, – отвечает бордо Олег сыну. – А ты поедешь с нами? – понимаю, что второе предложение адресовано уже мне.
Делаю медленный выдох и поворачиваюсь к моим парням. Они выжидающе смотрят прямо на меня и ждут ответа. Пересекаюсь с Олегом взглядами и на его лице тут же появляется озорная улыбка. Надеюсь, он не наблюдал все это время за мной?
Мои и без того розовые щеки от такой мысли, кажется, стали просто алыми.
– А надо? – как можно спокойнее спрашиваю я.
А в голове как мантру повторяю: «Со мной все в порядке. Никого потным и накаченным я не представляла. Я просто мыла посуду».
– Мне очень надо, – отвечает Олег и подмигивает. Его улыбка становится еще шире. Что он опять задумал? Или он думает, что мне мало утреннего признания.
И как я с этим мужчиной столько времени проводила в одной постели и просто спала? Да он же просто ходячий... кхм. Откашливаюсь.
– Мам, чего ты молчишь? Поедешь с нами? – Тимур уже топчется на одном месте. Ему скорее хочется на аттракционы.
– Поеду, – соглашаюсь я под давящим взором этих двоих.
– Ура!! – ребёнок вновь уносится в свою комнату, теперь уже чтобы собраться.
– Яна, ты как? – все с той же улыбочкой спрашивает Олег. Он будто все мои мысли читает.
– Нормально, – бросаю я через плечо и возвращаюсь к мытью посуды. С оставшимися чашками справляюсь за десять минут. И присоединяюсь к всеобщий сборам на аттракционы.