Капитан Воробьёва, одетая в обтягивающее трико и кроссовки, сидела на специальном гимнастическом коврике у себя в квартире и занималась калланетикой - растяжкой связок после серии активных упражнений. Попеременно она приподнимала руками то одну согнутую в колене ногу, то вторую, и крутила стопы. Марина уже заметила за собой активное желание заниматься физкультурой в последние месяцы, и как для хорошего психолога, так и для просто умной, умудрённой опытом женщины, причины такого желания не стали для неё тайной - она хотела очень нравиться одному человеку. Их связь, которая началась для неё просто как облегчение выполнения задания командира, теперь переросла чуть ли не в зависимость. В характере Беркута ей нравилось всё - доброта, уравновешенность, надёжность, тактичность, и даже такое трудноуловимое свойство, как самодостаточность. Он был умён и эрудирован ровно в той степени, при которой Марина чувствовала себя комфортно - без сдерживания собственного ума в диалогах и без того, чтобы чувствовать себя ущербной. В постели он не был выдающимся или особо техничным любовником - он был естественным, и это привлекало, тянуло к нему ощущением нового, уже телесного комфорта. Настала очередь медитации и Марина попыталась отрешиться от всех мыслей. Не тут-то было. Одним из привлекательных мужских качеств Беркута была преданность своему делу, которая невербально прочитывалась в нём. И если для любого, прочитавшего личное дело рядового Кудинова, этим делом показалась бы политика, то Марина давно поняла: политика - это то, что не интересует Беркута вовсе. Этот парадокс требовал своего разъяснения и подтверждения. Подтверждения с двух сторон - был ли прежний Тимур Кудинов таким уж принципиальным политиком? По ответам на запросы, которые Марина рассылала, выходило, что - да, был. С другой стороны Марина убедилась, что свою принципиальность и преданность Беркут посвятил совершенно иной задаче. Подобно рыцарю, он борется с нечистью. В существование людей с экстрасенсорными способностями Марина раньше не очень-то верила. Но вроде как считалось, что ими, как и прочими необъяснимыми явлениями, занимается секретный отдел Федеральной Службы Безопасности. Беркут явно был одним из таких людей. Вдобавок он как-то проговорился, что какую-то задачу и запрет на разглашение сведений ему поставил лично столичный военком. Поколебавшись, Марина отправила запрос и военкому, с объяснением цели запроса - психологическое исследование необычного солдата. Ответа оттуда она пока не получила. По совокупности всех ответов и собственного анализа личности Беркута Марина выдвинула две почти невероятные версии. Первая - этот парень всё-таки сумасшедший; и вторая - Беркут - не Тимур Кудинов. А кто-то другой. Сумасшествие не было бы столь уж невероятной версией, если бы не опровергалось известными всей части фактами. Он непонятным образом быстро вышел после того, как заблудился в коридорах ракетной базы, он мистическим способом унял смеющегося солдата, он нашёл укрытый снегом труп, он увидел подо льдом американскую лодку. Но если верна вторая версия, и её любовник - не Тимур Кудинов, то - кто он? И где настоящий Кудинов?
*
Беркут томился и изнывал в подземелье. Изнывал от желания выйти на поверхность, а гадский доктор не разрешал. Из больнички его уже выписали, но долечивали от кашля. Амбулаторно, так сказать. Поэтому Беркута использовали только в нарядах по хозяйству, и за последние десять дней он перемыл посуды, полов и столов столько, сколько не вымыл за всю свою жизнь. Его товарищи, отправляясь на очередное дежурство, сначала посмеивались над кислым выражением лица остающегося, предлагали сравнить свою жизнь со службой матроса на подводной лодке и утешиться, но потом начали искренне сочувствовать. Первый день полноценной службы показался Беркуту праздником. Он попросил лейтенанта поставить его на дежурство к метеостанции - мол, на сову Анфису хочется посмотреть хоть одним глазочком, и тот выполнил просьбу, сжалился над недавним болезным. Беркут захватил у метеорологов корма для совы, а, отойдя от станции, позвал Тэкса. Тень прилетела и сразу приникла к руке. - Прости, что оставил тебя тут, - попросил Беркут, - Ты не думай, я про тебя не забывал. По помощнику не было заметно, что он вообще думал. А вот Анфиса явно что-то себе думала. Например, что человек, который принёс для неё еду, имеет право недолго полюбоваться на неё издалека и даже, если повезёт, углядеть несколько дымчатого цвета комочков в её гнезде - недавно вылупившихся птенцов. Тэкс просигнализировал восторженно замершему солдату о приближении животного - сюда летел заботливый папа этих птенцов, и гостю следовало поторопиться, покинуть их дом. Всё время дежурства Беркут наслаждался свежим воздухом и пейзажем. Тёмно-коричневая земля за эти дни почти полностью очистилась от снега, была ещё влажной, но плотной из-за покрывавшего её многолетнего мха и лишайника. Морская вода в почти безветренную погоду отражала небо во всех его изменениях, а величественные льдины причудливой формы придавали всему фантасмагорический вид.