Видите ли, человек может придти к восприятию второго — астрального — мира только тогда, если он проходит через так называемый «великий покой». Он должен стать в себе совершенно покойным. Достижение великого внутреннего покоя, великого молчания есть предпосылка пробуждения в астральном мире. И этот глубочайший внутренний покой, внутреннее безмолвие становится все могущественнее, когда человек начинает приближаться к третьему состоянию сознания, — к тому состоянию, когда он сознательно переживает глубокий сон, лишенный сновидений. Тогда краски астрального мира становятся все прозрачнее, свет — все яснее, словно одухотвореннее. Человек тогда получает ощущение, как если бы он сам жил в той краске, в том свете, а они не были его внешним окружением. Он чувствует себя самого астральным существом внутри этого астрального мира, как бы плавая в нем и находясь сам в состоянии великого глубокого покоя, безмолвия. И вот тогда эта глубокая тишина начинает постепенно звучать, она начинает духовно звучать — начала слегка, а потом все громче и громче. Мир света и красок пронизывается звучащими музыкальными тонами. Это третье состояние сознания, в которое человек таким образом постепенно вступает, состоит в том, что красочный мир, в котором он жил как в астральном мире, начинает звучать. Это и есть Девахан, или так называемый ментальный план, который теперь выступает перед человеком. И человек вступает в тот чудесный мир через Врата великого покоя, великого молчания; из великой тишины звучат человеку музыкальные тона этого иного мира. Так он действительно встречается с деваханическим миром.
Некоторые теософические книги дают иные описания Девахана; но они основываются не на собственном опыте автора, не на их собственном переживании действительности этого мира. Например, Чарльз Ледбитер (1847-1934) дает соответствующее действительности описание астрального плана и его переживания человеком; однако, его описание плана Девахана не является верным. Это его описание есть всего лишь некая конструкция из понятий и образов, сделанная им по образу астрального плана; своих переживаний Девахана он не имел. Все описания Девахана, которые не показывают того, как из потустороннего мира начинает звучать музыкальные тона, не являются истинными и не проистекают из собственных восприятий. Деваханическому миру в особенности свойственно то, что это есть звучащий мир прежде всего. Само собой разумеется, не следует представлять себе, что деваханический мир лишен сияющих красок. Ибо астральное пронизивает собой также и деваханическое. Однако, собственно деваханическое заключается в музыкальных тонах. То, что переживалось человеком в состоянии великого безмолвия как свет, начинает теперь звучать.
На неком, еще более высоком, плане Девахана из музыкального тона возникает нечто подобное произносимому слову. Оттуда происходит всякая действительная инспирация, и в этой области бывали те авторы, которые были инспирированными. Они переживали там действительное звучание вступавших в них истин высших миров. Это вполне возможный феномен.
Так вот, мы должны себе представлять, что не только Посвященный живет в этих мирах. Разница только в том, что Посвященный переживает в сознании эти различные состояния и их изменения. В нем только вступает в сознание то, что обыкновенный человек опять и опять переживает бессознательно. Ибо также и обыкновенный человек фактически все снова и снова проходит через эти три мира, но только он нечего не знает об этом, ибо он не имеет сознания ни о самом себе, ни о своих переживаниях, когда он находится там. Тем не менее он приносит с собой нечто от воздействий, вызываемых в нем эти переживания. Когда он утром пробуждается от сна, тогда он приносит с собой из тех миров не только свежесть для своей телесности, но также и искусство. Ибо ничем иным, как бессознательным воспоминанием о переживаниях астрального мира, является то, когда, например, живописец в своих красочных тонах, красочных гармониях, которые он дает на своей картине, далеко выходит за пределы существующих красок физического мира. Где он видел эти блистающие краски, где он их пережил? Они суть плоды его астральных переживаний ночью. Лишь то волнующееся море света и красок поразительной красоты и сияющей, излучающей глубины, в котором он жил во время своего сна, дает живописцу возможность как–то передать те краски, в которых он сам жил ночью, — передать их хотя бы посредством тяжелых земных красок нашего физического мира, едва приближающихся к тому идеалу, который в нем живет, как пережитый им самим.