- Охотно верим, - согласилась Виолетта, закатывая глаза. – Кстати, а о каком пророчестве шла речь-то? Или это тоже часть «особого обращения с народом»?
- А-а, эту басню знают даже дети, - отмахнулся Егерь. – Скажем так, это самая удивительная часть всей их доктрины, в которую, как мне кажется, не верят даже сами служители церкви.
Виолетта сделала знак головой, как бы говоря, что спрашивает немного не об этом.
- А само пророчество звучит так, - быстро добавил здоровяк. - В день, когда монстры заполнят собою все видимое пространство, с первым лучом солнца прольется кровь молодой девушки с необычным цветом волос. Она упадет к нам с небес, и Закрытый Мир очистится от скверны и всех существующих бед!.. - Егерь не договорил, уставившись стеклянными глазами на Виолетту.
Все остальные сделали тоже самое.
Бывшая королева Кларита не повела и бровью.
- Ох, только вот не нужно мне говорить, что вы верите, будто это я, - отвечала Виолетта. – Я не такая уж и своенравная.
- Ага, – согласился Софраниск. – А я в таком случае – не единорог.
- Конечно же нет. У настоящих единорогов не бывает три ряда острых белых зубов во рту, как у акулы, - зло ответила та.
- А мне кажется, что Виолетта права, - перебил собеседников Ганс. – Слишком все очевидно в таком случае получается. Больше ничего не говорится в этом пророчестве? Может, какие другие детали? – он обратился к Альфреду.
- Ну, еще то, что смерть этой девушки на алтаре – вроде как, и не смерть вовсе. Именно из-за этой части, кстати, в него никто и не верит.
Ганс задумчиво потер вески. Его мозг начал потихоньку закипать: «Интересно, что же будет дальше? Избранные пойдут? Или какие-нибудь «супер-дупер-артефакты»? Тьма с запада? Апокалипсис? Какой-нибудь божок спустится к нам с небес и попросит найти украденные у него молнии?»
На все эти вопросы крестьянин не сильно желал знать ответы. А на некоторые – даже боялся.
*******************************************************************
Станция поездов, которую так красочно и ярко описывал Альфред, на деле действительно оказалась таковой. Это была смесь из железа и камня, выстроена, как площадка. Самого здания, как такового не было – станция была открытой. От солнца ее защищали небольшие деревянные занавесы, расположенные по всему периметру. Не обошлось и без именитых готических башен – одна стояла прямо у входа и служила более декорацией, а вторая, та что побольше, - в конце.
Друзьям повезло. Несмотря на то, что в городе сейчас, можно сказать, было чрезвычайное положение (пока они добирались до станции им не раз попадались на пути патрули рыцарей) покинуть Мериадокк, использовав для этой цели громадную железную махину, было разрешено. В основном, конечно же потому, что перед тем, как сесть на борт почти что пятидесятиметрового гиганта – тебя тщательно досматривали, а все вещи, будь то даже крохотная дамская сумочка, отправляли в специальный отдел для багажа, куда имел доступ только экипаж и сам пилот.
На вопрос же: могут ли все эти люди беспрепятственно обворовать содержимое твоей дамской сумочки, - Альфред ответил, что это уголовно наказуемо, а поэтому пятьдесят на пятьдесят. Впрочем, ни один член их команды не имел при себе багажа, а поэтому единственной оставшейся проблемой было то, чтобы купить билеты.
- То есть как это единорогу билеты вы не продаете? – возмутился Ганс. – Это дискриминация! Расизм! Неуважение! Пытка!
- Мозгов этого бедного кассира, - хихикнул Софраниск, стоя сзади.
- П-послушайте, милорд, но я действительно не могу позволить, чтобы животное…
- Что ты там сказал насчет «животного»? – равнодушность единорога резко переросла в откровенную злобу. – А?
- Я требую администратора! – заявил Ганс.
- А я требую, чтобы вы уже поскорее закончили с этим балаганом, - прыснула Виолетта. Кассир увидел на ее поясе рапиру и затрепетал.
- Х-хорошо! Я-я сейчас позову администратора! - кассир исчез в глубине здания, будто его погнал туда сам черт.
Прошло некоторое время, и перед Гансом нарисовался высокий худой человек с зелеными глазами и пышной белой шевелюрой. Он был одет во фрак, а лицо – в растянутою до ушей улыбку, что открывала превосходный вид на ровный ряд белых зубов.
Крестьянин и бывшая королева Кларита уставились на пришедшего, как на призрак.