- Ты!! – одновременно выпалили они, как из пушки.
- Тише-тише, друзья! С чего такие крики? – улыбаясь, отмахнулся Ссэд Филолай Хериотца. Тот самый пастух-маг, по чьей милости они и оказались в этом чертовом Закрытом Мире, и теперь не знают, как выбраться из него.
- Немедленно вытащи нас отсюда! – потребовал крестьянин, чуть ли не влезая в это окошко, через которое люди по обыкновению забирали сдачу.
- Самое большее, что я могу сделать – это продать билет единорогу, - пожал плечами чародей.
- Продай его лучше себе! Какого черта ты отправил нас в этот мир, где мало того, что нет магов – так еще и Луны всякие разноцветные по ночам выходят?
- Ну, во-первых, я сделал это неспециально. Это произошло по вине тех людей, что за вами гнались, - ответил Ссэд, играясь левой рукой с прописной ручкой.
- Однако ты мог бы поторопиться… - зашипела на него Виолетта.
- Как раз потому, что вы меня поторопили, сударыня, - у ваших недругов и появился шанс нарушить мою пиктограмму, - заметил маг. – А, во-вторых, - чародей беззаботно улыбнулся и перестал маяться фигней с письменными принадлежностями. - Вам не кажется, что коль уж вы попали в этот невероятный мир – то это ваша судьба?
Крестьянин и девушка нахмурились, посмотрев Филолаю прямо в глаза.
- Что ты хочешь этим сказать? – осведомился первый.
– А то, что, коль уж жизнь посылает вам определенные возможности – не побрезгуйте ими воспользоваться, дорогие мои, - заявил тот.
- Еще раз назовешь нас «дорогими», и я воткну в твою глотку свою рапиру, - зло ответила Виолетта.
- Упс, кажется, моя смена уже подошла к концу, - оборвал ее Филолай, посмотрев на руку, где часов, конечно же, не было. Затем он молниеносно проставил печати на четырех билетах сразу. – Три людям и один великодушному единорогу.
И испарился.
- Кто это был? – ошарашено выдал Софраниск, не понимая, показалось ли ему, что администратор станции просто-таки «растворился в воздухе».
- Хотел бы я знать, - медленно проговорил Ганс, оборачиваясь к остальным и увидел, что за ними образовалась уже целая возмущенная очередь. – Что ж, предлагаю больше не тратить здесь нашего времени. Билеты у нас есть. Давайте торопиться.
Они обошли очередь и направились к нужному поезду. Им оказался большой железный гигант на самых окраинах. По расписанию, поезд отбывал через пятнадцать минут. Поистине удивительное сооружение, как на него не взгляни. Классический стиль девятнадцатого века нашего времени. Этот плоский, длинный и круглый нос, выхлопная труба над ним, из которой поднимались клубы пара, и прочее-прочее в таком духе. Еще удивительней было внутри. Через множество прозрачных окон были видны купе, в которых стояли небольшие диванчики, сделанные из кожи. Светлый пол, деревянные столики – удивительное зрелище.
Команда отдала билеты капельдинеру, который, признаться, не мало удивился, когда следом за тремя людьми в вагон зашел единорог, но возражать не стал. Еще бы, разве повозражаешь тому, у кого три ряда острых, как бритва зубов? Софраниск любил этим пользоваться.
Дальше последовали пятнадцать минут увещевательных бесед, ибо Виолетта напрочь отказывалась отдавать свою рапиру, ведь с ней ее в вагон не пускали. Однако в конце концов все сошлись на том, что, если девушка вдруг умрет в виду того, что нечем было себя защитить, – капельдинер лишится своего достоинства путем прямого удара копытом между ног. Сделка выглядела честной.
Друзья пробрались к своим местами, что находились в одном из средних вагонов. Проходя мимо других пассажиров, они ловили на себе самые разные взгляды, но внимания не обращали, ибо «высоко летящая птица вниз не смотрит» или как там говориться? Чем ты выше, тем больнее падать?
Команда опустилась на свои диваны и облегченно вздохнула.
- Эй, а мне где сесть? – возмутился Софраниск.
Одного дивана оказалось ему недостаточно.
- Ну, можешь прямо посредине прохода прилечь, - сказал Ганс.
- Ага, а еще перестать читать книги и отречься от интеллекта, - единорог круто развернулся в поисках жертвы. – Ты, - им стал человек из местной прислуги. Толи камердинер, толи лакей – короче говоря, служащий. – Найди мне нормальное кресло.