СКОРПИУС: Идём, дружище; что мы наверняка хорошо умеем, так это определять, когда мы не нужны.
АЛЬБУСУ не хочется уходить. СКОРПИУС тянет его за руку. АЛЬБУС отворачивается, и ребята плетутся прочь.
ДЕЛФИ: Вообще–то я могу назвать причину, по которой тебе стоит им довериться, дядюшка.
Ребята останавливаются.
Они единственные сами вызвались помочь. Они готовы проявить храбрость и подвергнуть себя риску, возвращая тебе сына. По правде говоря, я более чем уверена, что они уже подвергали себя риску, когда добирались сюда.
АМОС: Но мы говорим о Седрике!
ДЕЛФИ: И разве ты не говорил, что иметь союзника в стенах Хогвартса означает получить значительное преимущество?
ДЕЛФИ целует АМОСА в макушку. АМОС смотрит на ДЕЛФИ, затем переводит взгляд на мальчиков.
АМОС: Почему? Почему вы хотите так рискнуть? Вам–то что до этого?
АЛЬБУС: Я знаю, что такое быть лишним. Ваш сын не заслужил гибели, мистер Диггори. Мы можем вернуть его.
АМОС (наконец выказывая эмоции): Мой сын… мой сын — это лучшее из того, что у меня когда–нибудь было… и да, вы правы, это была несправедливость — величайшая несправедливость. Если вы говорите серьёзно…
АЛЬБУС: Более чем серьёзно.
АМОС: Там наверняка будет опасно.
АЛЬБУС: Мы знаем.
СКОРПИУС: Точно?
АМОС: Делфи… может, ты сможешь их сопровождать?
ДЕЛФИ: Если тебе так будет приятнее, дядюшка.
Она улыбается АЛЬБУСУ, он улыбается в ответ.
АМОС: Вы не осознаёте, что само обладание Маховиком времени уже опасно для жизни.
АЛЬБУС: Мы готовы рискнуть своими жизнями.
СКОРПИУС: Да?
АМОС (мрачно): Надеюсь, твоя готовность никуда не денется…
АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ
ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, КУХНЯ
ГАРРИ, РОН, ГЕРМИОНА и ДЖИННИ сидят и едят.
ГЕРМИОНА: Я уже сто раз говорила Драко — никто в Министерстве не сплетничает о Скорпиусе. Слухи исходят не от нас.
ДЖИННИ: Я ему писала, когда Астория умерла. Спрашивала, можем ли мы чем–нибудь помочь. Думала, может, Скорпиус — он ведь стал таким хорошим другом для Альбуса — захочет провести здесь хотя бы несколько дней на Рождество или… Моя сова вернулась с письмом, содержащим лишь одно простое предложение: «Скажи своему мужу, чтобы опроверг все эти поклёпы о моём сыне раз и навсегда».
ГЕРМИОНА: Он просто помешан на этом.
ДЖИННИ: Он болван. Убитый горем болван.
РОН: Мне тоже его жаль, но когда он начиняет обвинять Гермиону в… ну… (Косится в сторону ГАРРИ.) Блин, вы ещё штанишки от страху намочи́те! Я ей всё время говорю, что эти события могут ничего и не значить.
ГЕРМИОНА: Ей?!
РОН: Тролли могли идти на вечеринку, великаны — на свадьбу, тебе кошмары снились, потому что переживал за Альбуса, а твой шрам разболелся, потому что стареешь.
ГАРРИ: Старею?! Ну спасибо, дружище.
РОН: Откровенно говоря, в последнее время каждый раз, когда сажусь, слышу звук «ууф». Вот так: «ууф»… А мои ступни? У меня со ступнями проблемы, я могу оды сочинять о боли в ступнях — может, и у тебя со шрамом точно так же.
ДЖИННИ: Ерунду говоришь.
РОН: По–моему, я всегда на этом специализировался. На этом и на своём ассортименте Забастовочных завтраков. И на своей любви к вам всем. Даже к Джинни — Доходяге.
ДЖИННИ: Если не будешь вести себя как следует, Рональд Уизли, я скажу маме.
РОН: Ты этого не сделаешь!
ГЕРМИОНА: Если какая–то часть Волан–де–Морта сохранилась, в любой форме, нам надо быть к этому готовыми. И я этого боюсь.
ДЖИННИ: И я.
РОН: А я ничего и никого не боюсь. Кроме мамы.
ГЕРМИОНА: Я серьёзно говорю, Гарри. Я не буду вести себя в этом случае как Корнелиус Фадж. Я не буду прятать голову в песок. И я не буду думать о том, насколько упаду в глазах Драко Малфоя в результате своих действий.
РОН: Ты уж точно никогда не гналась за популярностью, это да, кто ж спорит…
ГЕРМИОНА бросает на РОНА испепеляющий взгляд и пытается стукнуть его, но РОН отпрыгивает.
Не попала!
ДЖИННИ награждает РОНА тумаком. РОН морщится от боли.
Попала… Очень неслабо, кстати, попала.
Внезапно в комнату влетает сова. Она пикирует вниз и бросает письмо на тарелку ГАРРИ.
ГЕРМИОНА: Как–то поздновато для совы.
ГАРРИ вскрывает письмо. Прочитав обратный адрес, удивляется.
ГАРРИ: Это от профессора МакГонагалл.
ДЖИННИ: О чём там пишут?
Лицо ГАРРИ мертвеет.
ГАРРИ: Джинни, Альбус… Альбус и Скорпиус… они не добрались до школы. Пропали по дороге…
АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ЗДАНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ПОДВАЛ
СКОРПИУС косится на бутылку.
СКОРПИУС: То есть мы просто проглотим его и всё?
АЛЬБУС: Скорпиус, я что — правда должен объяснять тебе, суперзаучке и специалисту по Зельям, как именно действует Оборотное зелье? Благодаря блестящей подготовительной работе Делфи мы можем принять это зелье и превратиться в кого угодно; с такой маскировкой мы точно сможем попасть в Министерство магии.
СКОРПИУС: Ну хорошо, тогда только два вопроса. Первый: больно будет?
ДЕЛФИ: Будет, и очень, насколько я могу судить.
СКОРПИУС: Спасибо. Очень рад это слышать. Второй вопрос: кто–нибудь из вас знает, какой вкус у Оборотного зелья? Потому что я слышал, что оно вкусом напоминает рыбу, и если это правда, то меня вырвет. Рыба и я — несовместимые понятия. Всегда так было. И всегда так будет.
ДЕЛФИ: Считай, что предупредил. (Выпивает зелье залпом.) Нет, у него вкус не такой, как у рыбы. (Начинает превращаться, испытывая сильные мучения.) На самом деле вкус довольно приятный, м-м. Больновато, конечно, но… (Громкая отрыжка.) Забирай. Небольшая… (Ещё одна отрыжка. Превращается в ГЕРМИОНУ.) небольшая накладка — во рту всё–таки остаётся вкус рыбы.
АЛЬБУС: Да-а, прямо… офигеть.
СКОРПИУС: Двойное офигеть.
ДЕЛФИ/ГЕРМИОНА: И вправду не почувствовала, как… э, да у меня даже голос теперь как у неё! Тройное офигеть.
АЛЬБУС: Ладно. Я следующий.
СКОРПИУС: Ага, щас. Надейся и жди. Раз уж делаем, то… (с улыбкой надевает знакомые по виду очки) делаем вместе.
АЛЬБУС: Три… Два… Один…
Глотают.
Да нет, вроде ничего. (Сгибается от боли.) Это уже хуже…
Оба начинают превращаться, испытывая сильные мучения.
АЛЬБУС превращается в РОНА, СКОРПИУС — в ГАРРИ.
Смотрят друг на друга. Пауза.
АЛЬБУС/РОН: Как–то странно получилось, да?
СКОРПИУС/ГАРРИ (голосом, полным драматизма — на самом деле происходящее ему нравится): Иди в свою комнату! Сейчас же иди в свою комнату! Ты чрезвычайно плохой и никудышный сын!
АЛЬБУС/РОН (смеётся): Ну Скорпиус…
СКОРПИУС/ГАРРИ (перебрасывая плащ через плечо): Это ты настоял на том, чтобы я превратился в него, а ты — в Рона! Я всего лишь хотел поприкалываться, перед тем как… (Громкая отрыжка.) Короче, результат совершенно кошмарный.
АЛЬБУС/РОН: Вообще неплохо так получилось, но у дяди Рона брюшко начало отрастать.
ДЕЛФИ/ГЕРМИОНА: Вам не кажется, что нам пора идти?
Выходят на улицу, заходят в телефонную будку и набирают 62442.
ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА: Добро пожаловать, Гарри Поттер. Добро пожаловать, Гермиона Грейнджер. Добро пожаловать, Рон Уизли.
Телефонная будка уходит вниз; на лицах заговорщиков появляются улыбки.
АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА СЕМНАДЦАТАЯ
МИНИСТЕРСТВО МАГИИ, КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ
ГАРРИ, ГЕРМИОНА, ДЖИННИ и ДРАКО в волнении расхаживают по маленькой комнате.
ДРАКО: Возле путей надо тщательно прочесать…
ГАРРИ: Мой отдел уже всё прочесал и опять прочёсывает.
ДРАКО: А ведьма с тележкой не может сообщить что–нибудь полезное?