– Старт! – объявил Ли. – Дэйвис тут же берет Кваффл, капитан команды «Вранзора» Дэйвис ведет Кваффл, обходит Джонсон, обходит Белл, обходит Спиннет… летит прямо к кольцам! Бьет… и… и… – Ли очень громко ругнулся, – и забивает гол.
Гарри и Гермиона застонали вместе со всеми гриффиндорцами. Слизеринцы с противоположной стороны трибун предсказуемо затянули:
Уизли лишь ворон считает
И колец не защищает…
– Гарри, – произнес сиплый голос над ухом у Гарри. – Гермиона…
Между сиденьями торчало огромное бородатое лицо Огрида. Он только что протиснулся по заднему ряду – сидевшие там первоклассники и второклассники были встрепаны и как бы примяты. Огрид сгибался вдвое, словно прятался, но все равно был выше всех как минимум на четыре фута.
– Слышьте, – зашептал он, – могете со мной пойти? Прям сейчас? Пока все на матче?
– А подождать нельзя? – спросил Гарри. – До конца игры?
– Нет, – замотал головой Огрид. – Нет, сейчас надо… пока никто не видит… Пожалуйста.
Из ноздрей у него тихо капала кровь, вокруг глаз чернели фингалы. Гарри давно не видел Огрида вблизи, и, надо сказать, видок у того был аховый.
– Конечно, – согласился Гарри. – Пошли.
Они с Гермионой бочком покинули свой ряд, вызвав море недовольства у тех, кому пришлось встать. Те, мимо кого ломился Огрид, не протестовали, но старались как можно сильнее вжаться в кресла.
– Спасибо, народ, огромное, – поблагодарил Огрид уже на лестнице. Он без конца озирался. Они спустились, и он сказал: – Лишь бы она не заметила.
– Кто, Кхембридж? – спросил Гарри. – Не заметит. Не видел, что ли, – там вокруг нее вся инспекционная бригада. Наверно, ждет беспорядков на матче.
– Хорошо бы. – Огрид остановился и, высунувшись из-за трибуны, проверил, нет ли кого вокруг. – Было бы больше времени.
Гермиона посмотрела на него в тревоге:
– Да в чем дело, Огрид?
Они быстрым шагом двигались к опушке Запретного леса.
– Скоро… скоро узнаете, – сказал Огрид и, заслышав рев болельщиков, обернулся. – Эй! Кажись, гол забили?
– Наверняка «Вранзор», – тяжело вздохнул Гарри.
– Хорошо… хорошо… – рассеянно забормотал Огрид. – Это хорошо…
Чтобы поспеть за ним, приходилось бежать трусцой. Огрид шел, то и дело посматривая назад. Скоро они поравнялись с его хижиной, и Гермиона автоматически повернула налево, к двери. Но Огрид, минуя свое жилище, направился к лесу. Деревья на самой опушке отбрасывали густую тень. Огрид подобрал под деревом арбалет, понял, что ребята отстали, и остановился.
– Нам туда. – Он мотнул косматой головой.
– В лес? – растерялась Гермиона.
– Да, – ответил Огрид. – Пошли скорей, пока не засек никто!
Гарри и Гермиона переглянулись и нырнули в сумрак леса, за Огридом, который, вскинув арбалет, уже скрывался в зеленой чаще. Гарри и Гермиона бегом его нагнали.
– А оружие зачем? – спросил Гарри.
– Для порядку, – пожал мощными плечами Огрид.
– Ты его не брал, когда показывал тестралей, – робко заметила Гермиона.
– Так тем разом мы недалеко забирались, – сказал Огрид. – И Фиренце тогда еще не ушел из леса.
– А при чем тут Фиренце? – спросила Гермиона.
– Другие кентавры на меня осерчали, вот при чем, – понизив голос, ответил Огрид и осторожно покосился назад. – Раньше мы… ну, друзьями их не назовешь, но… мы ладили. Держались они особняком, но словцом перекинуться приходили, когда надо. Теперь не так.
Он глубоко вздохнул.
– Фиренце говорит, они рассердились, что он согласился работать у Думбльдора. – Тут Гарри споткнулся на торчащем корне, потому что смотрел не под ноги, а на Огрида.
– Эт точно, – мрачно подтвердил Огрид. – «Рассердились» – не то слово. Взбесились, во как. Ежели б не я, запинали бы беднягу Фиренце до смерти…
– Они на него напали? – потрясенно переспросила Гермиона.
– Ага, – буркнул Огрид, проламываясь сквозь низко склоненные ветви. – Полтабуна на одного.
– А ты им помешал? – с изумленным восхищением спросил Гарри. – Один?
– Яс’дело, помешал. Что ж мне, смотреть, как его убивают? – ответил Огрид. – Хорошо, я мимо проходил… И я-то думал, Фиренце вспомнит, чем с дурацкими предупреждениями лезть! – с неожиданной горячностью прибавил он.
Гарри и Гермиона удивленно переглянулись, но Огрид нахмурился и развивать тему не стал.
– Короче, – сказал он, засопев громче обычного, – разозлились на меня кентавры, и беда-то в чем – у них в лесу большое влияние… яс’дело, умнейшие существа.