Между тем постепенно светало. День 28 июня 1914 года обещал быть солнечным и жарким. С самого раннего утра в предвкушении необычного и яркого зрелища к набережной Аппеля потянулись жители города. Постепенно подходили и заговорщики — молодые люди, чьи имена пока еще почти никому не были известны.
ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ В САРАЕВЕ
Отъезд Франца Фердинанда и герцогини Софии из Илиджи в Сараево был запланирован на 9.25 угра 28 июня. В столицу Боснии высокопоставленные гости должны были прибыть специальным поездом.
Программа мероприятий включала краткое посещение армейских казарм и визит в городской совет, где эрцгерцога ждали представители гражданских властей. Затем наследник должен был торжественно открыл» новое здание Национального музея, после чего был запланирован обед в резиденции Потиорека. Начиная с двух часов пополудни Франц Фердинанд и его супруга должны были совершить экскурсию по Сараеву, потом намечалась поездка в Илиджу тем же специальным поездом. После прощального ужина в девять вечера гости собирались поездом отправиться в обратный путь.
Утром у эрцгерцога было прекрасное настроение. Он надел голубой парадный мундир австрийского кавалерийского генерала, черные шаровары и шляпу с зелеными перьями. Герцогиня была в белом платье и белой шляпе.
На вокзале в Сараеве гостей встретил Оскар Потиорек с почетным караулом. После торжественной церемонии встречи эрцгерцог с герцогиней и сопровождавшие их лица начали садиться в поданные автомобили. В первый сели начальник охраны эрцгерцога и трое местных офицеров полиции, а вся остальная охрана почему-то осталась позади. Во второй машине оказались градоначальник Фехим и начальник полиции города. В третью сели эрцгерцог, его жена, Потиорек и подполковник Франц фон Гаррах. Этот автомобиль и сегодня можно увидеть в Военном музее Вены: спортивный кабриолет зеленого цвета марки «Греф унд штифт» со сложенным верхом. Эрцгерцог помог подняться в него супруге и сел сам. Кортеж тронулся.
Осмотр казарм закончился быстро. В десять часов эрцгерцог со свитой покинул казармы, и машины двинулись по набережной Аппеля по направлению к городскому совету. Франц Фердинанд попросил ехать не слишком быстро, чтобы они могли лучше рассмотреть город и его жителей. Герцогиня фон Гогенберг с любопытством озиралась по сторонам, раскрыв над собой белый зонтик — солнце уже начинало припекать.
Когда эрцгерцог еще только завтракал в Илидже и готовился к отъезду, семерка заговорщиков уже собиралась на месте будущего действия.
Принцип рассказывал, что около восьми часов утра он вышел из дома и «пошел гулять». Столкнулся нос к носу с двумя своими друзьями, с трудом от них отделался и направился к месту встречи заговорщиков.
В 8.15 в кафе-кондитерской рядом с набережной Аппеля Чабринович встретился с Иличем и Грабежем, которые как ни в чем не бывало разговаривали с продавцом. Грабеж спросил, знает ли Чабринович, где ему надо стоять. Тот ответил, что знает.
В ожидании прихода Принципа Чабринович съел три пирожных. Наконец Принцип появился, передал Чабриновичу бомбу и ампулу с ядом.
Чабринович отправился на набережную. Повстречав там своих знакомых, словоохотливый Чабринович сразу же вступил с ними в разговор, гулял по набережной и даже успел сфотографироваться в «моментальной фотографии». Позже он утверждал, что хотел оставить снимки исторического дня для потомства. Фотографии сохранились.
Тем временем Илич передал бомбу и пистолет Грабежу, а Принцип уже около девяти часов утра стоял на набережной с пистолетом в кармане и бомбой на поясе. Один из его знакомых позже вспоминал, что ясно слышал, как Принцип проговорил: «Пахнет порохом».
На своих местах были и другие заговорщики. Набережная постепенно заполнялась людьми, которые с нетерпением ждали проезда эрцгерцога. В ожидании кортежа участники покушения прохаживались по набережной туда-сюда, чтобы не привлекать внимание полиции. Если бы изначально всё пошло так, как они замышляли, то эрцгерцогу предстояло бы проехать по настоящему «бульвару бомбистов».
Охрана Франца Фердинанда была организована из рук вон плохо. Действительно, бросается в глаза колоссальная разница между мерами безопасности, которые принимались в 1910 году по случаю приезда в Сараево императора Франца Иосифа, и четыре года спустя, во время визита престолонаследника Франца Фердинанда. По некоторым данным, в первом случае мобилизовали более тысячи полицейских и около двух тысяч агентов в штатском. Город был буквально наводнен ими. На улицах, по которым проезжал император, двойной цепью стояли войска. Еще за несколько дней до его встречи приехавшие из Вены, Будапешта и других городов империи сотрудники полиции и контрразведки внимательно слушали разговоры на улицах и в кафанах и хватали всех подозрительных людей.
Во время же приезда эрцгерцога ничего подобного не было и в помине. Как уже говорилось, Франц Фердинанд и герцогиня София до 28 июня дважды ездили в Сараево и оба раза могли стать жертвами покушения. Тогда им просто повезло. 26 июня Принцип оказался всего лишь в нескольких шагах от наследника и вполне мог застрелить его, но в последний момент обнаружил, что не взял с собой пистолет.
Двадцать восьмого июня охраны тоже почти не было. Вдоль набережной, на расстоянии шестидесяти шагов друг от друга, стояли полицейские в форме — всего 120 человек. Десяток всадников из конной охраны ехал за кортежем, а в толпе находились несколько филеров в штатском.
Парадокс в том, что даже при практически полной беззащитности эрцгерцог всё равно имел шансы выйти из этой смертельной истории живым и здоровым. Но ему не повезло, а вот Принципу в тот день, наоборот, улыбнулась удача.
10—20 минут проезда кортежа по набережной могли стать для эрцгерцога последними. Его ждали террористы с бомбами и пистолетами. Однако пятеро из них… не сделали ничего.
Первым, как и предполагалось по плану, стоял Мехмедбашич. Но кортеж проехал мимо него без происшествий — бомбу он не бросил. Почему? Позже Мехмедбашич (единственный из непосредственных участников покушения, сумевший избежать ареста) рассказывал, что Илич велел ему бросать бомбу только в том случае, если он узнает наследника. В противном случае он должен был дождаться возвращения эрцгерцога по той же набережной. В другой раз он говорил, что не бросил бомбу, потому что как раз за ним стоял жандарм. Мехмедбашич якобы опасался, что когда он замахнется, жандарм схватит его за руку. И пока эти мысли вертелись у него в голове, кортеж уже проехал мимо.
Васо Чубрилович тоже пропустил кортеж. На следствии он говорил, что не стал стрелять или бросать бомбу, потому что увидел в машине рядом с эрцгерцогом его жену и пожалел ее.
Цветко Попович сначала объяснял, что не успел разглядеть эрцгерцога, но на суде признался, что у него просто не хватило сил бросить бомбу.
Трифко Грабеж на следствии также говорил, что не нашел в себе сил для такого поступка, однако на суде немного изменил показания. Грабеж рассказывал, что искал Принципа. Задумка состояла в том, что он должен был бросить бомбу, которая вызвала бы панику в толпе, а Принцип в это время начал бы стрелять. Но Принципа он не нашел. Ходить туда-сюда становилось опасно — Грабежу показалось, что на него уже обратили внимание два агента в штатском, которые находились в толпе, и он решил сменить дислокацию. Затем он услышал взрыв бомбы Чабриновича, а еще через некоторое время увидел автомобили на набережной, а в одном из них — живого престолонаследника. «Я пожалел, что сменил место», — говорил Грабеж. Автомобиль эрцгерцога проехал как раз там, где он должен был стоять. Затем он услышал два выстрела, и все закричали, что Франц Фердинанд убит.