К сожалению, особого успеха они пока не добились. Им удалось лишь убедить Калеба прийти в стойло, однако тот не решился тренироваться с Бланшем. Несмотря на неудачу, Глед видел в этом положительный момент. Во всяком случае, Калеб готов был увидеть Бланша, а значит, вскоре начнет переосмысливать всё, что было. Возможно, тогда он пересмотрит свое отношение к нему и поймет, что результат ритуала, пусть и оказался правдив, но был излишне прямо воспринят. Несмотря на то, что Бланш изменился, он всё ещё любил его и хотел проводить с ним время.
Человеческая часть Бланша согласилась с этим и даже легонько похлопала по голове тоскующую животную часть, приободряя. Робкая надежда снова засияла в душе, даря успокоение.
В более приподнятом настроении Бланш вернулся в стойло. Глед попрощался с ним и отправился обратно во дворец. Несмотря на то, что погода ничуть не изменилась и темные тучи продолжали висеть на небе, сквозь них начинало проглядывать солнце. Устроившись на любимом месте, Бланш стал размышлять обо всем, что узнал сегодня. Дорвавшаяся до управления человеческая часть сознания жадно копалась в информации, с восторгом ребенка строя логические связи и делая выводы. Ошалевшая от такого напора животная предпочла на некоторое время скрыться в глубинах подсознания. Ничто не мешало Бланшу думать.
И он с упоением пользовался возможностью до самого вечера.
К ночи, когда усталость окутала его, как одеяло, Бланш закрыл глаза. Ему приснился странный сон. В нем он обрел человеческое тело и гулял по огромному залу, заставленному высокими черными стеллажами. Это можно было принять за библиотеку, однако книг не было. Вместо них на каждой полочке виднелись тонкие пластины. Когда Бланш брал их в руки, они наливались синим свечением, а затем в голове появлялись воспоминания.
Много. Очень много воспоминаний.
Он видел город с высоченными зданиями, упирающиеся в небо. Слышал гул металлических карет, едущих сами по себе. Вдыхал странный запах сожженного топлива. Перед ним мелькали тысячи лиц, а в голове одно за другим появлялись знания. Разум переполнялся информацией, но почему-то не перегружался, как обычно. Напротив, он впитывал её, никак не насыщаясь. Человек, которым Бланш был во сне, перебирал странные карточки одну за другой, проглатывая знания, и внутри всё сияло и сверкало от счастья. Восторг переполнял его. Хотелось плясать, петь, веселиться, и он вприпрыжку шел дальше, разглядывая целое море пока не осмысленных знаний.
В какой-то момент Бланш подошел к огромному стеллажу, который почему-то не содержал в себе карточек. Он оказался зеркальным. С той стороны стекла взглянул кто-то, довольно ухмыльнувшись, и сердце Бланша пропустило удар.
Он резко проснулся.
— Тише, тише, — зашептал кто-то. — Я не причиню тебе вреда.
Спросонья Бланш затряс головой и отшатнулся, не сразу разглядев, кто пробрался к нему посреди ночи. Несколько секунд спустя ему удалось понять, что незваным гостем стал верховный маг Эдгар. Он облачился в черную мантию, из-за которой его почти не было видно, и что-то сделал, отчего запах его тела пропал. Даже шагов не было слышно. В голове Бланша щелкнуло, и он понял, что это была магия. Эдгар пробрался в стойло, используя какие-то заклинания, поэтому его никто не заметил. Однако оставалось непонятным, зачем он вообще пришел.
Бланш угрожающе заклекотал, раскрывая крылья, и тот замахал руками.
— Постой, дай помочь, — зашептал он торопливо. — Ты же хочешь помириться с Его Величеством? Я могу сделать так, что он снова будет любить тебя.
Услышав заветные слова, животная часть сознания настолько мощным пинком выкинула рациональную, что та не успела даже пикнуть. Бланш сложил крылья и уставился на мага. Тот ощутимо расслабился и поднял с пола несколько светящихся камушков, заключенных в ажурную металлическую сетку. Он прикрыл глаза, и свечение изменилось. Из ровного и тусклого оно стало прерывистым и ярким. Воздух задрожал от напряжения и невидимой силы, и Бланш с тревогой уставился на мага, низко заклекотав.
— Больно не будет, — прошептал тот. — Я только хочу понять, что с тобой произошло: почему в тот день кристаллы окрасились в алый, — он поднял взгляд. — Душа — есть смесь воспоминаний, чувств и самосознания, — пробормотал он, и Бланш узнал фразу. Глед зачитывал её некоторое время назад. — Она может измениться, если одно из трех состояний станет другим. Посмотрим, что изменилось в тебе…
Бланш часто заморгал, когда зрение стало сужаться, а голова закружилась. На периферии засверкали искры. Тело ослабло. Голос Эдгара, который начал читать заклинание, стал отдаляться. Уши наполнились шумом, и вскоре мир померк.