– Диди, зачем ты мне рассказываешь о нем, когда перед нами картина другого художника? Кажется, ты ошибся залом.
– Нет, милая, я не ошибся. И к сожалению, мы не сможем осмотреть весь Лувр. Но я хотел рассказать тебе о Фландрии, чтобы ты лучше поняла, по контрасту, что представляли собой соседние с ней Нидерланды, республика, страна вольномыслия, открытая для всех религий, а значит, и для протестантов; развитие городов привело ее к экономическому процветанию. Вермеер, в отличие от Рубенса, не был героическим борцом за веру или политическую идею, он очень тонко изображал домашний быт, в котором нет – вовсе нет! – ничего презренного, как и ничего возвышенного. Говоря о нем, приходится все время повторять: “мало”, “почти ничего”. О его жизни очень мало сведений. Известно, что у него было одиннадцать детей и что он жил в Дельфте, но мы даже не знаем, как он выглядел; после него осталось очень мало картин, не больше трех десятков, в их сюжетах очень мало разнообразия, да и формат их очень скромный.
– Почему, интересно, об одних художниках, как, например, о Рембрандте, известно так много, а о других так мало?
– Понимаешь, узнать о художнике нам помогают свидетельства и архивы: письма, дневники, записи о том, что он покупал и продавал. Вермеер в свое время был признанным мастером, и его высоко ценили коллекционеры, любая его картина стоила больше, чем простой каменщик или кузнец зарабатывал за несколько лет, и была по карману только очень богатым людям, то есть его работы любили и он как художник был весьма востребован. И все-таки недостаточно знаменит. Он вписывался в художественную школу и не отличался от собратьев какими-то яркими новшествами. Такие сюжеты, как у него, можно найти у других его современников: неброские сцены домашней жизни, один или два персонажа в окружении множества вещей, часто в довольно сложной композиции. Считается, что он применял камеру-обскуру, оптическое устройство, предвосхищавшее наш фотоаппарат, которое позволяло получить сильно уменьшенное изображение предметов, навести на резкость и, обведя контуры на бумаге, положенной на матовое стекло, получить основные очертания будущей картины с учетом перспективы. Несколько раньше у Рембрандта была прекрасная мастерская, а у Рубенса – настоящая фабрика, где трудились десятки работников, которые специализировались на разных узких задачах: от растирания красок до прорисовки драпировок. Вермеер же работал один и довольствовался для своих композиций обстановкой собственного дома в Дельфте. Жил он довольно замкнуто, и после его смерти не осталось никаких архивов и практически никаких касающихся его документов. Так что понадобилось, чтобы прошло время и появилось некоторое количество, так сказать, особенно зорких знатоков, чтобы по достоинству оценить его поистине уникальный талант. Величайшие гении, Мона, нуждаются в чутких и вдумчивых зрителях!
– Таких, как мы с тобой, Диди!
– Особенно таких, как ты! Но в данном случае надо первым делом благодарить жившего в XIX веке искусствоведа Теофиля Торе. Представь себе, заняться Вермеером он смог потому, что ему пришлось покинуть Францию, где он в 1849 году был приговорен к смертной казни за свои политические взгляды. Он бежал и стал жить в Бельгии и Голландии, воспользовавшись этим, чтобы исследовать творчество нашего художника, и обнаружил множество его картин. Настоящий роман!
– Скажи, а что этот человек на картине делает со своим небесным глобусом?
– Можно только строить предположения. Понятно только, что он проверяет какие-то расчеты или какие-то данные из лежащей перед ним книги. Изучает космическую карту… В XVI и XVII веках, несмотря на открытия таких великих ученых, как Коперник, Кеплер и Галилей, доказавших, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, церковь продолжала навязывать людям догматические представления, будто центр мира – человек. Но в преуспевающем просвещенном обществе, в котором жил и творил Вермеер, эта догма была посрамлена. Человеческий разум упорно стремится проникнуть в тайны вселенной. Мореплаватели бороздят океаны на кораблях, а ученые в своих кабинетах путешествуют по космическому океану с помощью вычислений и воображения. Вермеер не первый изображает вот такого астронома, до него похожие картины писали другие художники, например, Герард Доу. Но астроном у Доу работает ночью, при свече. Это скорее астролог или даже алхимик, чуть ли не колдун. Вермеер же показывает ученого при свете дня, чтобы подчеркнуть: его герой занят рациональным научным исследованием.