Если бы дядя и двоюродный брат увидели такое выражение на лице любимого родственника, они бы бросились наутёк, но Цинь Цзю рассмеялся гортанным смехом, а затем сказал:
– Ну, тут не особо чисто, столбик хилый, может не выдержать… Да и тесновато. А какие ещё варианты?
Ю Хо молча стоял с каменным лицом, но Цинь Цзю никуда не торопился. Ю Хо не выдержал и наконец буркнул:
– Предлагаю такой вариант: ты сам уляжешься на эти хрустящие простыни, один конец верёвки намотаешь себе на горло, а второй дашь мне. Я потяну, и в доме наконец-то станет чисто! Как тебе?
Цинь Цзю сощурился. Ю Хо было подумал, что ему удалось рассердить наблюдателя, но тот внезапно снова рассмеялся:
– Боюсь, не получится. Я такое не практикую.
«Псих», – подумал Ю Хо.
В психе, впрочем, ещё осталось что-то человеческое, раз он не стал укладывать Ю Хо на кровать Охотника. Пленник сел на пол с заведёнными за спину руками, 001 привязал верёвку к столбу, подпирающему крышу, а затем пошёл открыть окно. Оно было малюсеньким, не больше ладони, но этого хватило, чтобы морозный воздух разогнал затхлый запах.
– Не замёрзнешь? – спросил Цинь Цзю.
Идиотский вопрос. Ю Хо сидел в одной футболке! Уж явно не сварится! Но прогорклая вонь была ещё хуже холода, так что вместо ответа он поинтересовался:
– Можно я хоть встану?
– Нельзя.
Под пристальным взглядом Ю Хо наблюдатель вернулся к кровати и сел на маленькую тумбочку лицом к пленнику.
– У тебя ноги слишком длинные. Вдруг опять… кхм… дёрнешься. Уж лучше сиди тут, надёжнее будет.
«Надёжнее», мать твою! Ю Хо отвернулся, решив игнорировать Цинь Цзю.
Справа от кровати в пол было вмонтировано стекло. Оттуда, где сидел Ю Хо, видно было, что происходит в гостиной на первом этаже. Там собрались экзаменуемые: одни сидели, другие стояли. Лишившись своего лидера, они превратились в безголовых мух: бесцельно слонялись по комнате, не зная, чем заняться.
Юй Вэнь стоял у стены с ножом в руке. Он решил выписать все формулы, которые успел выучить за свою жизнь, и неважно, что они не имеют отношения к задаче. Это заняло минут пять, а затем идеи закончились.
Когда приходит время применить знания на практике, понимаешь, как не хватает теории. За свои восемнадцать лет парень впервые лично с таким столкнулся, и ему стало не по себе.
– Кто-нибудь ещё что-нибудь помнит? – Он с надеждой обернулся к остальным.
Юй Яо стыдливо потупилась:
– Я только в школе изучала естественные науки, в университете выбрала гуманитарные. А потом столько лет работала… Я даже те формулы, что ты написал, не помню.
– Сестрёнка, ну, подумай ещё! Надо добавить хоть что-то! Что в голову придёт!
Внешностью Юй Вэнь пошёл в мать: на фоне старшего брата он немного проигрывал, но в школе прослыл красавчиком. Он посмотрел на Юй Яо как потерявшийся щенок, у неё проснулся материнский инстинкт, и она нерешительно забормотала:
– Я только что вспомнила схему преломления… Самую простую… Только не смейся…
– Ни за что! Кто будет смеяться, я сам того зарежу! Правда!
Эта угроза прозвучала максимально нелепо, Юй Яо нахмурилась, а затем, держась за живот, подошла к стене и нарисовала дугу и два преломляющихся луча.
Юй Вэнь хмыкнул: и правда, проще некуда, но сам он почему-то об этом не подумал.
– Кто ещё?
Юй Вэнь, как назойливый торгаш, обвёл взглядом оставшихся. Обе старушки давно позабыли все формулы, если вообще когда-то учили физику. Татуированный и Больной понурились. Лысый мыслями был где-то далеко отсюда, сидел в мокрых штанах – как бы окончательно не рехнулся.
Ещё был дедок с двумя внучками-близняшками, но он, похоже, страдал слабоумием, а девочки только-только пошли в школу – у них ещё и предметов таких не было! Майк, иностранец, по-китайски мог сказать только «за-да-ласти» и «я не пони». А Лао Юй… Лао Юй разбирался только в выпивке. Юй Вэнь невольно посочувствовал своему брату: ну и помощнички!
Наблюдатель 922, проходя мимо с чемоданом, заметил:
– Не стой так близко к очагу, а то сгоришь, прежде чем ответишь на вопрос.
«Какая разница? Всё равно сдохну!» – мрачно подумал Юй Вэнь и задрал голову. Через мутное стекло в полутьме чердака он не мог разглядеть, что там вытворяет наблюдатель с его братом. Неужели Ю Хо будет просто смотреть, как Юй Вэнь топчется у стены? Какой стыд!
– Осталось пять минут, – напомнил 922.
Все запаниковали.
Присесть в маленькой хижине было некуда: за стол, на котором стояла проклятая посуда, никому не хотелось. Наблюдатель 922 какое-то время бродил туда-сюда с чемоданом, а потом протиснулся к Наблюдателю 154 и плюхнулся на диван.