- Девяносто девятый слушает. Да, везу следователя. И ещё двух пассажиров, да... В Москву, а куда же?
Музыка внезапно изменилась, оплеснула Кручинина тревожной высотой. Ожидание неприятностей прорвалось: "Я идиот, нас же в пути проще всего убрать! Водила шваркнет в столб... ''Скорая'', и остановка сердца по пути в больницу", - он вздрогнул, рванул переговорное устройство из рук водителя. Спиральный шнур лопнул.
- Вы что? - Илья резко затормозил, но не успел помешать уничтожению рации, - блин, охренели совсем!
Валентин сообразил, захватил водителя сзади на удушение, плачущая от непонимания Лена вцепилась Илье в волосы. Кручинин обыскал его карманы, отнял пистолет и телефон:
- Ствол верну, но без патронов... Видишь, он в лужу булькнул? Симку и батарейку купишь новые... Пока.
Три испуганных человека перебежали трассу, скрылись в лесу. Валентин, как местный, быстро вышел на параллельную дорогу, голоснул, и уже через десять минут их доставили к поселковому автовокзалу. Узнав расписание, следователь решил подстраховаться и вынул ручку-диктофон. Подарок друга из Германии исправно записал показания главных свидетелей. Оставшись один, Иван Николаевич купил билет на Москву, а двадцать минут ожидания посвятил другой писанине. Ручка и блокнот с рапортом легли в камеру хранения, конверт с адресом приёмной ФСБ - в почтовый ящик. Когда автобус уже катил по трассе, следователю нестерпимо захотелось выпить водки - настолько силён оказался испуг. Водитель автобуса погасил свет, салон погрузился в полумрак. Над трассой прострекотал вертолёт, наверное, гаишный, подсвечивая вниз прожектором. Далеко грохотнул раскат грома.
Мотор негромко ревел, дрожание корпуса напоминало мурлыканье. Иван Николаевич постепенно успокоился, попенял себе, паникёру: "Зря в ФСБ написал. Конечно, Генпрокуратура поможет, чего я страшилки навыдумывал? Да кто он такой, Гутов? Тут личные счёты, никакая не политика..." Дорожный указатель высветился под фарами, сообщил, что до столицы десять километров. С завыванием и проблесками автобус обогнали пожарка и "Скорая помощь".
- Смотрите, впереди авария, - объявил водитель, - горит что-то...
Автобус полз мимо кювета, где гасили развороченный бумер. Пассажиры осуждали или жалели погибшего лихача. Кручинин в разговоре не участвовал. Он разглядел номер "Еду, как хочу" с пятью девятками, и точно знал - здесь взрыв, не ДТП, это хорошо объяснили на курсе. "Сейчас из машины извлекут только один труп, доложат куда надо, и кто-то удивится этому".
Судьба стучалась в дверь уже не по-бетховенски...
Конец