Я глубоко вздыхаю и указываю на Рагозина:
— А это кто?
— Поручик антилерии, ваше императорское величество!
— Ну, а я кто? — И тычу пальцем в свой погон, точно такой же, как и у них.
— Вы — ваше императорское величество!
Может, я похож на Николая II? Так нет же, видел его — роста ниже среднего, мелкие черты лица, русая бородка и голубые глаза. А я гладко выбрит, волосы черные.
— Как ты тут очутился?
— Провожал наследниц вашего императорского величества!
— Вы что-нибудь понимаете? — обратился я уже к своим приятелям.
— Стоп! — захохотал Рагозин. — Над нашим окном есть еще окно?
— Мезонин, — сказал Суходолов. — Там кухня.
— Вот и разгадка. Где твой денщик? Павел, позовите сюда девушек из кухни!
Минуты через две появились заспанная горничная и кухарка.
— Вы этого кавалера знаете? — спрашиваю.
Они завизжали, как обваренные:
— Какого кавалера? На черта он нам сдался, такой сморкач! Первый раз видим!
«Сморкач» моргал глазами и шмыгал носом.
— Это они — наследницы? — спрашиваю солдата.
— Так точно, ваше императорское величество.
Горничная и кухарка снова завопили было, что он жулик, а они — честные девушки, а не какие-то там «наследницы», что сам он — последний. Но тут почему-то испуганно заморгали глазами и попятились за дверь.
Я позвонил дежурному офицеру полка и попросил забрать своего солдата.
Пока пришел патруль, мы уже успели выяснить, что Даниленко — родом из Гадяча. Там у него мать-вдова с малым хлопцем. А что они едят — он не знает. Выговор у него был чистый, полтавский. Понемногу он, должно быть, забыл, как оказался в этой комнате, и охотно рассказывал о своем Гадяче, о его чудесной природе. Но когда я задавал вопросы, он вскакивал и, как заведенный, тараторил: «Так точно, никак нет, ваше императорское величество!»
— Ты как себя чувствуешь, здоров ли? — спросил Суходолов.
— Это фельфебель выдумывает, ваше благородие. А я здоров.
— Что он выдумывает?
В это время пришел фельдфебель с двумя солдатами. Мы рассказали ему, в чем дело. Он слушал, вытянувшись в струнку, но кидал на Даниленко злобные взгляды.
— Так точно, ваши благородия! — И повертел возле лба пальцем. А на Даниленко тут же прикрикнул: — Пошел вон сцюдова, хохлацкая морда!
Даниленко сразу втянул голову в плечи, сжался и, как побитый пес, поплелся в прихожую. Рагозин сказал:
— На таких плечах не долго продержится царский трон!
РЕВОЛЮЦИЯ!
Фельдфебель вбежал в столовую офицерского собрания, насмерть перепуганный, и крикнул:
— Бунт, ваши благородия!
Как раз в это время мы лакомились гречневой кашей, запеченной в белых ракушках. И поэтому, должно быть, реакция была замедленная.
— В чем дело, Мартыненко? — недовольно спросил старший офицер.
— Всех выгоняют из казармы… на Петроград…
— Кто?
— Солдаты из пехоты… Я хотел… Кричат: «На плац, на плац!» И бах, бах! Меня чуть не убили…
Мы вскочили из-за стола, начали одеваться. А командир батареи все еще допытывался у фельдфебеля:
— Зачем на плац? На какой плац?
— В Петрограде, сказывают, уже революция, ваше благородие!
С этого момента и начинается в моей жизни новая эра. Всего два дня назад наш дивизион переехал из Царского Села в Красное на практические стрельбы. Орудия шли своим ходом и застряли где-то в сугробах. А командиры ехали поездом через Петроград.
Переезжая с Царскосельского вокзала на Балтийский, мы уже видели на улицах столицы усиленные отряды конных полицейских, они разгоняли не только демонстрации рабочих, но и кучки людей. Привычное зрелище, но увидели и непривычное. По Невскому проспекту двигалась большая колонна. Над головами реяли красные платки и флаги, транспаранты с грозными словами: «Долой царя!», «Хлеба!». Возле Аничкова моста из-за угла выскочил отряд конной полиции, и пристав ударил шашкой женщину, которая несла красный флаг. Рабочие тут же стащили его с седла и швырнули в Фонтанку. Полицейские начали размахивать шашками, появился еще отряд казаков. Но от казаков бежали уже не рабочие, а полиция.
В поезде услышали и такое:
— Учебная команда Волынского полка всего три дня назад расстреливала демонстрации рабочих, а вчера убила своего командира и вышла на улицу с красным флагом.
— Революция?
— Ну, до этого еще далеко. Из ставки от Николая Второго командующий войсками Петроградского военного округа получил распоряжение: «Приказываю завтра же прекратить беспорядки в столице…» А генералы уж постараются, будьте покойны. Что крови прольется много, это факт!