- Наверное я не смогу четко и определенно сформулировать свой ответ, но попытаюсь. Ты какой - то другой, не трафаретный что ли... не такой как окружающие меня мужики, с их псевдоамериканскими взглядами на жизнь... Не знаю, но мне кажется, что ты правдашний и мне по настоящему жаль, что наша встреча не состоялась лет десять тому назад.
- Батюшки, какие комплименты! Но я тебе не верю. Милая моя, девочка, а знаешь ли ты, что я тривиальный алкоголик, которого десять лет назад за это пристрастие к алкоголю выгнали из органов?
- Догадываюсь, я ведь не дура.
- И тем не менее ты решаешься на такой рискованный шаг.
- Да. И не будем больше об этом.
- Хорошо, но позволь я задам тебе ещё один вопрос. Ты чего - то боишься?
- Да, но чего именно, я и сама пока не знаю. Как и тебе, мне нужно пару дней, чтобы в этом разобраться. Давай оставим этот разговор до понедельника.
В воскесенье я поднялся пораньше, с тем чтобы заработать в этот день как можно больше. Не смотря на все заклинания Татьяны отложить это дурное занятие хоть на сегодня я оделся и уже стоял на пороге, когда она опустила в мой карман ключи.
- Это на тот случай, если ты приедешь до обеда. - Пояснила она. Часов до двух меня не будет дома, пройдусь по магазинам. И учти, Женька приглашена на девять часов вечера, а она никогда не опаздывает, так что в восемь постарайся быть дома, а если тебя не будет в в девять ноль ноль, то я прерываю с тобой всякие дипломатические отношения. Ты меня хорошо понял?
- Понял, моя госпожа. Обязательно буду и даже пораньше. Таня Танечка, под ванну я зашвырнул револьвер. Перепрячь, пожалуйста, его куда нибудь в более надежное место. Не скучай!
К моей великой досаде, желающих поживиться путем извоза в этот день оказалось великое множество. Так что к обеду я заработал только на бензин. Зато после двух часов ситуация круто изменилась. Клиент повалил как на буфет и от желающих перенести свои бренные тела с одного место на другое просто не было отбоя. Я с трудом выкроил время, чтобы заскочить в ювелирный и приобрести не дорогие, но вполне приемлемые сережки для Татьяны. По четырем районам города я носился как угорелый, а в шесть тридцать, когда уже хотел заканчивать работу мне попалась на удивление жирная и щедрая "мышь", которую нужно было немедленно доставить до аэропорта, где она держала свою торговлю. В общем только в восемь сорок пять я поставил машину на стоянку и подошел к сторожевой будке чтобы расплатиться.
- Вам до утра? - Выписывая квитанцию спросил меня знакомый курносый парень.
- Да, часов до десяти. - Торопливо отсчитывая деньги ответил я.
Ровно в девять я позвонил в дверь девяносто шестой квартиры, где надо думать, отныне я буду проживать. После пятого звонка, с удивлением отметив полное равнодушие к моей персоне я открыл дверь вверенными мне ключами.
- Наверное обиделась. - Разуваясь решил я и медовым голоском позвал. Таня - Танечка, не плачь, не утонет в речке мяч.
Приглушенное бормотание телевизора было мне ответом. Держа на вытянутой ладони коробочку с сережками я вошел в комнату и понял, что Таня - Танечка больше никогда не заплачет и утрата мяча теперь ей до лампочки. Черная жирная точка над переносицей навсегда лишила её каких либо эмоций.
Она сидела в кресле откинув голову на высокую спинку и серыми глазами удивленно смотрела на люстру. Все пять плафонов яркими точками отражались в её зрачках. Перед смертью Татьяна успела празднично одеться и сервировать столик, перед которым сейчас и сидела. Второе кресло и пуфик, ныне свободные, очевидно предназначались для меня и подруги Евгении.
Подойдя поближе я взял её за руку и понял, что смерть наступила не более двух часов тому назад. Едва сдерживая себя, чтобы не завыть, я осторожно положил её руку на подлокотник и осмотрелся. То что я увидел на полу ног заставило меня вздрогнуть. Именной "Наган" Ивана Жукова лежал возле её правой ноги.
Отстраненно и четко сразу заработала голова. В то что она решилась на суицид я не верил с первого мгновения. Не верил и сейчас, когда увидел заботливо подброшенный револьвер. Но дело не в этом. Попробуем проанализировать действия следователей. Найдя именное оружие они уже через пару часов выйдут на его хозяина и его бабка довольно скоро расколеться и сознается, что продала его одной интересной женщине, внешность которой она в состоянии описать и как знать, вполне возможно, что через неделю, другую они выйдут на Милку. Ну а дальше все необыкновенно просто. Наверняка стрелявший или стрелявшая не оставили на рукоятке своих следов, а вот моих там предостаточно. Скорее всего убийца действовал в перчатках, либо воспользовался салфеткой. Это подтверждается тем, что на столе возле одного прибора она отсутствует. Вероятно, после убийства он отпечатал папиллярные линии Таяниной ладони на рукояти пистолета, а салфетку сунул к себе в карман.
Что же делать? И уносить орудие убийства с места преступления негоже, а оставлять тем более. А как быть? Думай, Федя, думай, времени у тебя в обрез. С минуты на минуту должна появиться Евгения Родионова и тогда у тебя будет бледный вид. И тогда доказать свою непричастность будет почти невозможно.
Подняв "Наган" и удостоверившись, что стреляли именно из него я завернул его в салфетку и сунул за пазуху. Я уже обувался, когда раздался резкий звонок в дверь и неприяный милицейский голос предложил немедленно открыть.
- Подставка сработала четко. - Подумал я метнувшись в спальню, балкон которой выходил в полутемный двор. - Если я правильно понимаю, то их машина сейчас стоит перед подъездом, так что путь через балкон это мой единственный путь.
Мои расчеты оказались верными. Довольно удачно спрыгнув на землю я тут же заскочил за угол и уже не торопясь двинулся в сторону освещенной улицы. Возле неработающего ларька я остановился и оглядевшись по сторонам сунул под него свой тяжкий груз. Потом уже более свободно вышел на освещенную часть и споро зашагал в сторону стоянки к супермаркету.
Проболтался я там добрых двадцать минут. Навязчиво вертясь перед продавцами я купил бутылку шампаского и прочей ерунды, набив в общей сложности два пакета. На выходе я долго торговался с девицей и в конце концов она уступила мне пятнадцать шикарных роз на десять процентов дешевле против назначенной цены.
Если соседи Татьяны Яремчак не очень любопытны, то действовать нужно было именно так, поскольку о моем существовании наверняка знала Евгения, а многочисленные следы моих пальчиков можно было найти на каждой дверной ручке и на любом выключателе.
Через пять минут я стоял у девяносто шестой квартиры старательно всаживая ключи в искореженные замки. Мои усилия не пропали даром. Довольно скоро на меня отреагировали. Резко распахнувшаяся дверь явила мне двух молодцев в штатском.
- А вот и гости пожаловали. - Цинично отметил невысокий плотный кореец. - Милости просим, столы давно накрыты и хозяйка ждет. Ваши цветы будут ей ко времени.
- А вы кто такие и чего тут делаете? - По хозяйски заходя в переднюю осведомился я. - Почему замки поломаны!
- Об этом чуть позже. - Гася мое негодование заявил короткостриженный верзила с топорной физиономией. - Предъявите ваши документы.
- Что здесь происходит? - Не на шутку возмутился я. - Татьяна, объясни мне, что все это значит. Кто эти люди?
- Успокойся, олух! - Внятно посоветовал мне верзила. - Ничего тебе твоя Татьяна уже не ответит. Предъяви документы.
- Нет, погодите! - Кинулся я напролом в комнату, но тут же отброшенный верзилой заскулил беспомощно и просяще. - Да скажите же вы мне толком, что случилось?
- Мертва она. - Хмуро буркнул кореец. - А ты кто такой будешь?
- Как мертва? - Тихо и недоверчиво спросил я. - Вы наверное шутите?