— Нет, — прервала я её. — Зачем рисковать девушками? Не проще ли, чтобы избранные приходили к нам?
Бабушка замерла. Резко повернулась в мою сторону, и её саккараш взметнулись ярким росчерком.
— Как это?
– Ты сама сказала, что сейчас работают порталы. Что, если отправить глашатаев по странам и дать клич, что проходят выборы избранных. Всем, кто придёт, независимо от того, станет он избранным или нет, давать камень-накопитель как плату за то, что отозвались.
Бабушка внимательно слушала меня, но я понимала, что она анализирует мои слова.
– Как это всё будет проходить, нужно согласовать с охраной. И также за стенами Гондальфы пора разбить какой-то посёлок для торговцев и тех, кто будет приезжать к горгонам. Всё можно обставить как праздничное мероприятие, на котором также хорошо торговать нашими товарами, которых у всех в закромах кучи лежат.
– Отага, ты сейчас сказала такое простое решение, – бабушка задохнулась от избытка чувств. – Завтра на проводах ты его озвучишь. Ну и совет старейшин и наших воинов насчёт посёлка продавливать будешь тоже ты. Я поддержу всё, что ты решишь.
Бабуля довольно хмыкнула, поставила пустую чашку на маленький изящный столик и быстро ретировалась, пока я осмысливала её слова. Когда же я очнулась и решила протестовать, её и след простыл.
Конечно, Гондальфой безоговорочно управляли региеры. Но был ещё совет старейшин, который создали в тяжёлые времена, когда все силы бабушки уходили на поддержание сил Гондальфы. Они решали мелкие бытовые и хозяйственные вопросы, которые потом озвучивали региере. Она, в свою очередь, соглашалась на решение или говорила свою версию.
Это делалось, чтобы разгрузить бабушку. Теперь совет как таковой не нужен — мы с бабушкой давали и силу Гондальфе, и могли решать другие вопросы. Но было одно «но»: привычка. Те, кто привыкли решать и имели власть — власть эту терять не хотели.
Бабушка тоже привыкла к такому и забирать полномочия совета не спешила. Я её понимала. Я тут ненадолго, рожу дочь, подращу до определённого времени — а потом опять в путь. Богини просто так не оставят скипетр в моём пространственном мешке. Хорошо хоть подождать согласились.
В совет входили мужья бабушки, а также её сыновья. Несколько старейших горгон высших родов, а также несколько воинов. Воины же — это отдельная история. Они так привыкли защищать свой мирок, что уже не видят разницы — когда это нужно сделать, а когда можно дать волю. То, что было хорошо в тёмные времена, не есть хорошо сейчас, когда вновь поднимаются старые связи и государства стараются урвать побольше внимания себе.
Я понимала бабушку. Она слишком сильно срослась со всей этой системой, и ей тяжело продвигать своё решение вопреки. Мне же, как ещё новому существу, сделать это легче. Ну что ж, инициатива должна быть наказуема. Я полночи писала обращение и в который раз посетовала, что не набрала положенных рий, чтобы сбросить на них некоторые обязанности.
Утром я поговорила о своих мыслях с отцом. Он тоже удивился такому простому решению и обещал всевозможную помощь. Когда на площади перед дворцом собралась провожающая толпа, и плачущие девушки наобнимались с роднёй, бабушка хитро оглянулась на меня и, увеличив магически громкость голоса, сказала:
– А сейчас региера Отага хочет сделать объявление.
Все удивлённо воззрились на наше возвышение. Стало тихо, лишь ветерок трепал сияющие саккараш горгон, и где-то вдалеке громко рычали таги.
– Каждый год мы отправляем своих детей в поход, – начала я, – чтобы некоторые из них не вернулись. Каждый год любая из матерей молит богиню помочь и сохранить своё дитя.
Горгоны зашевелились, переглядываясь и согласно кивая.
– Пора прекратить посылать наших дочерей и сестёр в опасные походы. Нас слишком мало, чтобы так рисковать.
Горгонам понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что я сказала, и, конечно, мои слова не вызвали у них понимания. Я подняла руку, чтобы восстановить молчание — и признаюсь, для этого пришлось влить в мысленный приказ немного силы.
– Никто не хочет лишить вас потомства, никто не хочет, чтобы наша раса перестала существовать. Но разве не существует более простое решение, чтобы избранные появлялись у всех наших горгонок, чтобы даже те, кто отчаялся, нашли своё счастье?
Я видела непонимание в глазах своих подданных и решила больше их не мучить.
– Мы не будем больше отпускать своих дочерей в опасные походы. Эта традиция давно отжила своё, когда нас было много, и то, что ты достойна продолжения рода, доказывали такими походами. Сейчас нас слишком мало, и такие походы лишь забирают последние крохи нашего племени. Нет, мы не будем ходить в походы, дорогие мои. Мы будем звать избранных сюда. Пусть не в первый же год и не сразу, но сюда будут приходить мужчины, которые захотят стать мужем одной из горгон.