– С чего бы это им приходить сюда? – выкрикнула одна из взрослых горгон.
– Потому что все, кто откликнется на наш призыв и захочет прийти, и даже если он не окажется избранным, получат целое состояние. На сегодняшний день — это драгоценные накопители. Те же, кто окажется избранным, горгоны... – я ненадолго замолчала и хитро улыбнулась замершим женщинам. – Я думаю, вам не надо рассказывать, кто такой избранный для горгоны. Сами поймёте, что делать.
Опять же, – я увеличила громкость, – это не будет вечным решением. Когда нас станет больше — такая мера станет не нужна. Также... – я обернулась в толпу, где стояли в полном составе совет старейшин, – все вопросы и различные бытовые, хозяйственные решения мне поможет решать наш многоуважаемый совет.
– Мне уже тяжело всё брать в свои руки, – я погладила большой для моего срока живот, который заметно затрясся от шевеления ребёнка. – А региера Агата, думаю, заслужила ещё немного отдыха.
Что тут началось! Все кричали. Совет сразу стал стараться урвать друг у друга самые лучшие роли, горгоны просили вписать их в первую очередь. А я отключила весь этот гам и осторожно утопала в своё крыло отдыхать. Всё-таки быть подключённой к всеобщему обожанию — ещё та работа.
Глава 5
Прошло ещё несколько месяцев. За моим окном зеленел созданный отцом мини-сад. Я любила с утра гулять там, среди трепещущих на ветру зелёных листочков, вдыхать свежий запах и подпитываться эльфийской силой. Отец был очень доволен своим творением, и даже бабуля взяла за привычку подолгу сидеть на удобной скамейке и кормить щебечущих птичек хлебными крошками.
Я стала неповоротливой и слезливой. Временами на меня находила тоска, и тогда я подолгу рыдала, уткнувшись в подушку. Когда это случилось в первый раз, над Гондальфой прошла гроза. Это так напугало горгон, что в следующий раз я старалась закрываться от духа-хранителя и рыдать тише.
Одежда у меня была всё та же — эльфийская, спасибо отцу. Всё же кожаные одежды горгон были для меня жаркими. Раньше жизнь в каменных джунглях была травмоопасна, поэтому кожаные вещи хоть как-то защищали. И даже теперь, когда, казалось бы, все живут в благоустроенном городе, от кожи не отказались, хотя понемногу и стали переходить на тканевые вещи с кожаными вставками и орнаментом. Несколько таких вещей я всё-таки признавала, хотя эльфийские всё равно были намного лучше.
Отец наконец рассказал про месть Дима, о магии тёмных и то, что отец моего ребёнка пытался пробраться на Гондальфу, но Бранс, который перешёл полностью на моё крыло в охрану, этого не допустил — очень хорошо изучил тёмного во время похода.
– Зачем ему пробираться? – кисло сказала я, потирая ноющую поясницу. – Я думала, он забыл про меня. Он знает о ребёнке?
– Весь Алорн знает о ребёнке, Отага, а Дим не глухой. Его брат Владетель просил за него перед Агатой. Твоя бабка в своём репертуаре — прогнала посыльных.
– Если честно, – сказала отцу, – мне пока всё равно. Может, после рождения ребёнка захочу его увидеть, поговорить, расставить все точки над «и»... это из другого мира, – пояснила я на удивлённый взгляд отца. – Но это всё потом. Сейчас я готовлюсь стать матерью, и, как поняла, даже здесь, у горгон, не так просто.
Тир улыбнулся, помог усесться на скамейку, подложил под спину подушку, подержал руку на твёрдом и беспокойном животе, наслаждаясь приветственными толчками, и сказал:
– Я говорил Агате всё тебе рассказать. Эта старая горгона всё время забывает, что ты выросла в другом мире. Не переживай, дорогая, ты будешь красивым чудовищем.
– Ты меня успокоил, – улыбнулась я. Да, после родов горгоны ещё несколько недель не показываются другим, потому что становятся монстрами. Материнский инстинкт даёт боевую ипостась, которая на человеческую не похожа: огромная змея с человеческим торсом, у которой на голове множество ядовитых змеек.
Когда бабушка первый раз показала мне свою вторую форму, меня чуть Кондратий не хватил, хотя я была подготовлена словами, как это происходит. Бабушка была «страшно» красивая — хвост от торса был несколько метров длиной, в блестящей змеиной шкуре. Пальцы на руках превратились в когти, а саккараш… это было поистине незабываемо, когда несколько десятков мелких тонких змеек со льдистыми глазами раскрыли пасти и зашипели. Бабушка оскалилась в улыбке, показывая полный рот острых шипастых зубов. Дааа, не быть мне красавицей.