Мой собеседник оживился.
— Вы всегда можете на меня рассчитывать. Скажите собираться — мне понадобиться будет всего десять минут, и я буду ждать вас у крыльца.
Я улыбнулся. Каков бы ни был мир — верные люди везде на вес золота. А с учетом того что надо мной повис возможный визит отца, следовало подготовиться. Кто знает, что он задумал?
— Спасибо. Рад, что я могу на вас положиться.
Мы спокойно доели за неспешной беседой, а затем поехали в сторону имения.
***
В доме царила суматоха. Тут и там носились горничные и наводили порядок — вытряхивали ковры, меняли шторы, намывали пол. Я даже заметил несколько новых лиц. Наверное, это те неуловимые временные работники, про которых мне говорил Михаил.
Зашел в прихожую и открыл рот от удивления. Пол оказывается был гораздо светлее, чем утром! Все светильники блестели, лампочки заменены, даже на раме картин не было пыли. Чудеса, да и только. Вот только один вопрос у меня был — почему сразу нельзя было поддерживать дом в таком приличном виде? Все только ради отца делается?
Василий тоже стоят столбом и не решался войти, мол, сапоги грязные, жалко пачкать такую красоту. Я улыбнулся, вспомнив, как сам стоял перед крыльцом Гильдии с теми же мыслями.
Побродив по коридорам, я выловил Лизоньку.
— Ваше сиятельство! Добрый день! А мы тут порядок наводим! — на одном дыхании сказала она, стряхивая пыль с фартука и странно на меня, посмотрела.
— Вижу. А кто остальные люди?
— Так это Михаил нанял на один день, чтобы помогали. Завтра никого уже не будет. Я пойду, Алексей Николаевич? Работы много!
— Да-да, конечно, — пробормотал я, глядя, как она убегает.
Значит, нанял на один день. Интересно. Хотел было найти старшего по дому и расспросить его, но куда бы я ни заглянул, его нигде не было. Как привидение какое-то. Устав от тщетных поисков, спустился в столовую. Иван, брат Василия, как раз заканчивал расставлять вазы со свежими цветами.
— Доброе утро, ваше сиятельство! — гаркнул он. — Как думаете, вашей матушке понравятся эти розы?
Матушке? Да откуда мне знать, что ей нравится, я ее видел один раз. И она тоже приедет?
— Иван, подскажи, пожалуйста, а сколько человек ожидается?
— Не могу знать, ваше сиятельство! Мое дело маленькое. Сказали принести цветы, я вот. Принес.
Он приподнял здоровенный букет из белых роз и крупных зеленых листьев. Как же мне надоели эти неопределенности! Приедут или нет, кто приедет, откуда все эти люди, почему от меня прячется Михаил, какие матушка цветы любит! От этих мыслей в душе появился неприятный комок злости. Эмоции, видимо, отразились на моем лице, и Иван испуганно залепетал:
— Вам не нравятся? Может, лучше розовые или красные?
Я медленно выдохнул и взял себя в руки. Садовник не виноват, что меня пытаются держать в неведении и, кажется, водят за нос.
— Все в порядке. Матушка любит розы. Любые. Спасибо, Иван, — спокойно проговорил я и вышел.
Мне совершенно точно нужно найти Дубского! Не успел об этом подумать, как сразу же наткнулся на него в коридоре. И он явно был удивлен моему появлению.
— Михаил! Добрый день! На пару слов, — я кивнул в сторону его кабинета.
Старший по дому запнулся на полу вздохе, неловко дернул рукой, покраснел и тут же растекся в улыбке.
— Как скажете, Алексей Николаевич, я всегда к вашим услугам.
Он открыл дверь и впустил меня вперед. Одновременно с этим я ощутил острое раздражение и чувство досады. Остановился, прислушался к себе, провожая взглядом тощую фигуру Михаила. Тот прошел мимо, сел за свой стол, махнул мне рукой на кресло. И все это все с той же подобострастной улыбочкой.
— Вижу, что занялись домом? — вежливо спросил я.
— Так, такие гости едут, нужно привести немного в порядок. Жаль, вот только крыльцо не успеем покрасить.
— И работники нашлись сразу. Сразу видно, вы хорошо делаете свою работу, — голос мой был сух, как пустыня.
— Спасибо, рад стараться!
— И когда ожидается прибытие высоких гостей?
— К вечеру, ваше сиятельство.
— А когда я должен был об этом узнать? — холодно уточнил я.
— Как? — всполошился Михаил. — Я был уверен, что вам сообщили!
А ведь он врал. Я вглядывался в его лицо, пытаясь понять, зачем он это делает.
— И кто должен был мне это сообщить?
— Да вот же, письмо было!
Дубский зарылся в бумаги на столе и очень долго искал нужную папку. Наконец, нашел. Помятый конверт в жирных пятнах. По виду, ему уже несколько дней, и все это время его держали на обеденном столе, видимо, как салфетку. Я с толикой брезгливости развернул бумагу и прочел послание от Марии Федоровны: