— Вот как, — взяв себя в руки, сказала я. — И что же вы потеряли?
— Мужа, сука. Я потеряла своего мужа.
Уже зная, кто это, я повернула голову и увидела… Татьяну.
— Господи, ты живая…
— Божьими молитвами.
— И только? Чудес не бывает, Таня.
— Чудо сотворил мой супруг, которого ты, сука, отправила на тот свет.
— Супруг?! Так ты была замужем?! За кем?!
— Для тебя он был Алексеем. Алексеем, и все. А для меня он был Сергеем.
— Мой муж был твоим мужем? — опешила я.
— Да какой он тебе муж?! Женился-то он на тебе по фиктивному паспорту! Это был мой законный муж, поняла?! В ту ночь, когда ты меня чуть было не убила, он оказался поблизости. Он вытащил меня из той чертовой спальни и отвез в частную клинику. Вовремя отвез. Я ведь в состоянии клинической смерти была. Он всегда меня выручал. Даже в самые трудные минуты. Он был сильным человеком, а ты его в могилу отправила. — Татьяна прерывисто вздохнула и свободной рукой промокнула повлажневшие глаза!
— Но мне такое и в голову не могло прийти…
— Думаешь, он на твои сиськи повелся, да? Он просто хотел тебя на деньги развести. Точно так же, как эту гребаную Машу.
— Послушай, а какого черта ты его под баб подкладывала?! — не выдержала я. — Мужем дорожить надо, а ты…
— Закрой пасть, а то сейчас договоришься. Я тебя, конечно, по-любому пристрелю. Просто хочу, чтобы ты знала самое главное.
— И что же это самое главное?!
— К Шурику твоему я неспроста домработницей устроилась. Были у нас с Алешкой кое-какие цели.
— А я это поняла, — кивнула я. — Сумочка у тебя уж больно говорящая была.
— Так ты еще и по сумкам чужим лазила, сука… Да ладно, что уж теперь. Мы ведь этого старого кренделя ой как долго вычисляли. Денег у него немерено было. Так много, что за один раз не унести. Пришлось нам изрядно попыхтеть с Алешкой.
— Получается, что в ту страшную ночь мой… то есть твой муж прятался на даче?
— Получается, что так. А ты догадливая. Только боюсь, что твоя догадливость тебе больше не понадобится.
— Но ведь он в больнице лежал…
— А он отлучился оттуда ненадолго. Рана-то у него пустяковая была. Для здорового организма — царапина.
— Тань, а кто ж в него стрелял?
— Сектанты между собой что-то не поделили. Бабки, конечно. Что же еще делить? Ладно, вечер вопросов и ответов подошел к концу. Читай молитву, сука, и отправляйся туда, куда спровадила моего муженька.
— А я его никуда не отправляла. К нему покойная Маша приходила. Вот с нее и спрашивай.
— Ага, — понимающе усмехнулась Татьяна. — Три покойных Маши сразу.
В этот момент раздался приглушенный выстрел.
Я схватилась за бок и… ничего не почувствовала.
Потом я подняла глаза и увидела Игоря. В одной руке он держал пистолет, а в другой — букет алых роз, источавших фантастически приятный аромат.
— Игорек, а ты откуда взялся? — только и сказала я.
— Решил почему-то, что тебе угрожает опасность. Как видишь, не ошибся…
Глава 26
К счастью, все обошлось. Действия Игоря признали правомерными, потому что он защищал мою жизнь. Мы решили пожениться и сыграть пышную свадьбу. А затем поехать на остров Бали и провести там медовый месяц. Мне хотелось быть самой красивой невестой на свете — ведь впереди нас с Игорем ждала красивая жизнь, а в красивую жизнь нужно красиво войти. Я заказала себе белоснежное платье до пят с глубоким декольте и полностью открытой спиной. Но надеть мне его было не суждено. Потому что подлянка жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, какие не придумает и самый изощренный романист.
Когда я стояла в примерочной салона свадебных платьев, неправдоподобно вежливые мальчики в штатском сообщили мне, что я арестована за убийство Александра Игоревича Ж. Я переоделась под любопытными взглядами продавщиц и села в черный «воронок». «Сколько веревочке ни виться, а конец будет, — с грустью думала я. — Жалко только, что конец этот отыскался перед самым счастливым событием в моей жизни».
Как я чувствовала себя на допросах? Всяко — скажем так. Чаще всего я вспоминала Ксанку и вещий сон, который я не знала как истолковать.
Посадили меня в общую камеру. Ксана все точно описала — и скученность неимоверная, и бабские дрязги, и однополая любовь по ночам. От всего этого я рыдала в голос, трясла прутья стальных решеток и посылала мир ко всем чертям.
А затем наступила полная опустошенность. Серая, беспросветная, монотонная жизнь капала день за днем, как вода с отсыревшего потолка.