Взгляд Тасянь-Цзюня стал темнее ночи:
— Все твои уловки и то, как ты управляешься с этой плетью, — слишком похоже на него.
Естественно, упоминая про «него», он имел в виду Чу Ваньнина.
Образцовый наставник Мо больше не собирался вестись на провокации Тасянь-Цзюня. Смерив его убийственным взглядом, он сказал:
— Почему бы тебе не свалить отсюда по-быстрому?!
— Предлагаешь этому достопочтенному свалить? — Тасянь-Цзюнь криво ухмыльнулся. — Мо Вэйюй, ты забыл, кто ты такой? Неужели так долго носил овечью шкуру, что совсем запамятовал о том, что у самого овечья кровь на губах не обсохла?
Раньше, чем последнее слово слетело с его губ, они вновь взмыли в воздух и сошлись в яростной схватке не на жизнь, а на смерть. Тасянь-Цзюнь стремительно поддел сапогом кипящую лаву, и раскаленные капли брызнули во все стороны. Но разве могли его уловки обмануть Мо Жаня? Сейчас он словно смотрелся в собственное перевернутое отражение, поэтому, прежде чем выпад Тасянь-Цзюня достиг своей цели, он с легкостью увернулся и отступил на шесть метров назад, так что жадно взметнувшееся бушующее пламя бессильно опало у его ног.
Они атаковали и отступали, стараясь двигаться так, чтобы противник не смог предугадать следующего приема. В считанные минуты эти двое сделали больше ста выпадов, и ни один так и не смог получить преимущества.
Лоб Мо Жаня покрывала испарина, Тасянь-Цзюнь тоже тяжело дышал. Нарезая круги, они не сводили глаз друг с друга, но все еще медлили, выбирая удачный момент для атаки.
Обильный пот проложил себе дорожку между густыми бровями Мо Жаня и, собравшись в капли, потек вниз по лицу.
Стиснув зубы, Мо Жань тихо процедил:
— В конце концов, ради чего ты все это делаешь?
— Долго объяснять. В мире этого достопочтенного уже не осталось того, кто способен разжечь пламя, но и ты оставь свои бредовые мечты единолично завладеть и держать в своих руках этот последний огонь.
— Ну так сам и поддерживай собственный последний огонь! — в гневе выкрикнул Мо Жань.
— Но этот достопочтенный не может заполучить его, — угрюмо сказал Тасянь-Цзюнь. — Кроме того, а есть ли какая-то разница между тобой и мной? Руки этого достопочтенного в крови, а ты, значит, чист? С какой стати этот достопочтенный должен во мраке одиночества влачить жалкое существование[235.3], пока ты можешь быть рядом с Ши Мэем, Чу Ваньнином и этими твоими до смешного нелепыми дядей и двоюродным братом… С чего вдруг это все твое?
Его слова так потрясли Мо Жаня, что он застыл, словно громом пораженный. Потребовалось время, чтобы он смог найти слова:
— Ты получил по заслугам.