– Тэк-с, а теперь Спиридон. Волнуюсь что-то, где мой банник. Отпуск его давно закончился. Где бродит малыш? Пока желудь отдыхает, яблочко поработает в этом мире. Так, яблочко, банник Спиридон. Покажи банника Спиридона.
Яблочко стремительно покатилось по тарелке, на дне открылось изображение. Яга охнула. Спиридон в самой дурной своей личине, явно в магическом ошейнике, безропотно шел, привязанный за ремень мощной фигуры в пятнистом камуфляже.
– Ой, детонька ты моя! Да ты в плену, малыш! Ах, я мерзкая бабка! Почему не озаботилась раньше. Да что же случилось? Под магией он, точно под магией. А что означает его личина? Почему он такой – сто лет эту нищенскую личину его не видела. Ох, Спиренька, прозевала хозяйка твоя дурная.
Надо окружение увидеть. Где это он идет? Яблочко, подальше картинку покажи. Деревья какие-то странные, голые. Охти! Никак Дунькин лес? Точно, он. Фигур – штук двадцать, не меньше, и все, как говорил проводник из деревни Ежовка, в одинаковых формах и москитных сетках, лиц не увидишь. Что-то странное есть в них. Не пойму пока.
Вот удачно, что Ясень меня никак вытащить не мог в Дунькин лес, чтобы сняла проклятие. Если бы сняла, то сейчас и не поняла бы, что это именно Дунькин лес.
Значит, быстрее с Ясенем связаться, да с лешим Игнатием из Дунькиного леса. Что еще за враг такой на Спиридонушку покусился?
Ёшкин кот! Враг же явно сюда идет. Так это же мои смертники! Это же они пожары палили! Что-то они со Спиридоном придумали, не зря ведут под магией. И их явно больше двадцати! Во-о-от, а говорили, зачем столько подготовки!
Где магофон? Одновременный вызов князя Владимира, Кощея и Ясеня. Ну, же, ребятушки! Ухнем!
Рота, подъем! Ёксель-моксель