На маленьком куске бумаги был напечатан всего один человек, который для меня стоил целой сотни остальных. Совсем еще молодой парень, одетый в широкие джинсы темного цвета и светлую рубаху стоял на пороге художественного университета. Тут он только поступил на первый курс. Еще такой веселый и беззаботный, со странной прилизанной укладкой на голове. Из-за того, что фотография была черно-белой, не удавалось увидеть, какого именно цвета была одежда отца, стены за его спиной. Но это и было совсем неважно.
Он улыбался настолько широко, что казалось, мог согреть даже со снимка. Было ощущение, что чувствую, как его широкие ладони с длинными пальцами ворошат волосы на голове, совсем как это было в детстве. Я практически не помнила отца, так как он ушел, когда Дашке только исполнилось два года. Конечно, после этого он ни один раз приглашал нас к бабушке, где жил после развода. Папа дарил мне и Дашке плюшевых животных, конфеты, несколько раз даже вместе ездили в Москву в цирк, но все это продолжалось ровно пол года.
Все чаще, во время наших визитах на каникулах, большую часть времени проводили не отцом, а с бабушкой. Теперь она стала пытаться нас развлечь, в то время как ее сын неделями не бывал дома. Таким образом спустя несколько месяцев наши поездки становились все короче, и вместо недели или двух, мы проводили в этом городе всего пару дней. Но со временем мы и вовсе перестали приезжать. Мама все время ругалась, что родному отцу нет до нас никакого дела и он решил просто молча исчезнуть из нашей жизни, ничем не объяснив свое решение.
Она медленно внушала эту мысль и нам, и лишь спустя столько лет смогла осознать, чем именно было вызвано такое отношение к некогда родному человеку. Даже я испытывала некоторое отвращение, злилась на него и проклинала, что он оставил нас совершенно одних, вынуждая самостоятельно заботиться обо всех проблемах. А их тогда было предостаточно: маме пришлось выйти на работу, когда Дашке исполнилось три с половиной года. Сестру еще и в садик устроить не получилось, так как очередь была расписана буквально на несколько лет вперед. Поэтому она и брала нас вместе с собой на завод, который занимался машиностроением.
Платили сущие копейки, и всю последующую жизнь мама говорила, что мы едва сводили концы с концами. Единственным, что врезалось в память, стал один вечер. Не помню, когда именно это случилось или что этому предшествовало, но стоит закрыть глаза, вижу плачущую на кухне маму, которая, прижимая трясущимися руками к уху телефон, просит кого-то одолжить денег. Не знаю, почему так удивилась тогда происходящему. Может этот раз был единственным, когда я видела маму плачущей? Конечно, не считая ее припадков в пьяном угаре.
Из-за того, что у нас были родственники только со стороны отца, нас даже оставить было не с кем. Да и начальник спустя несколько недель понял, что происходит, и запретил приводить детей на работу. Ярко помню, как в тот день мама, выходя в ночную смену, заперла нас дома и запретила хоть кому-то открывать дверь. Наверное, именно тогда и появилась моя паранойя по поводу того, что в любой момент может ворваться грабитель или маньяк, который заберет все деньги и убьет нас. Это все усилилось и в тот момент, когда от бабушки пришли дурные вести. Она говорила, что папа около месяца совсем не жил дома, после чего случилось нечто совершенно ужасное.
Папа связался с маргиналами и его пристрелили. Буквально просто разобрались из-за долгов, которые он набрал. Как потом рассказывала мама, в пьяном состоянии любившая вспоминать эту ситуацию, его нашли только через несколько дней в какой-то заброшке. До сих пор не могу понять, как некогда известный пианист скатился до азартных игр, которые его и погубили? Даже несмотря на полученную травму, он с легкостью мог преподавать, но почему-то решил не бороться дальше и скатиться на самое дно. Уже сейчас, видят некоторую схожесть в наших судьбах, отчетливо понимала, что никогда в жизни не стану такой как он.
- А это он в загсе с твоей мамой, - пальчик с аккуратным красным маникюром указал на соседнюю фотографию, на которой застыло два человека. Спорим, что никто бы и подумать не мог, что эта пара, с любовью взирающая друг на друга, спустя всего несколько лет будет готова проклясть друг друга. – Тогда денег на платье твоей маме не было, и я сама целую ночь перешивала свое старое. Тут твоей маме всего восемнадцать, она буквально только вышла из детского дома и поступила в Гришкин университет. Знаешь, мне всегда было ее жаль, Рита тогда была словно дикий зверек, все время шугалась от заботы. Помню, как твой папа в первый раз привел ее домой. Она все время порывалась что-то сделать: то посуду помыть, то приготовить самой. А еще она была такой худющей, просто ужас!