— Пришло время посмотреть, как новоиспеченные мистер и миссис Джонсон будут резать торт. И какой торт, дорогие гости! Барабанную дробь, пожалуйста!
Пожалуйста, не надо!
Мы втроем застыли на месте. Бен и Эго лежали на полу посреди развалин торта, я — само олицетворение отчаяния — стояла над ними.
Занавес раздвинулся, и я закрыла глаза.
Три. Два. Один.
— Кто-нибудь объяснит мне, почему на моем свадебном торте валяются два мужика?
— О нет, — услышала я голос Джереми. — Они ведь должны были выпрыгнуть из середины.
— Сейчас не до шуток, Джереми, — прошептала Мария.
Я открыла глаза. Все присутствующие на свадьбе смотрели на меня. Я была не в силах встретиться взглядом со своими друзьями.
Сара держала в руках треснувшие фигурки принца и принцессы.
— Ты, — проговорила Сара с холодной яростью, тыча принцессой в Эго. — Убирайся с моего торта и с моей свадьбы.
У Эго был такой вид, словно он хотел попробовать ее очаровать, но передумал. Он встал, прихватил со стола бутылку просекко и направился к занавесу. Джереми вырвал бутылку из рук Эго и пихнул его локтем.
— И ты. — Сара указала принцем на Бена и покачала головой. — Предполагалось, что ты — хороший.
— Прости меня, Сара, — пробормотал Бен, с трудом поднимаясь со скользкого пола и старательно избегая встречаться со мной глазами. Он попытался стереть крем, покрывавший его с головы до ног, но скоро сообразил, что это напрасный труд. — Я за все заплачу. Фотографии вы получите бесплатно. Мне очень жаль.
Анетт отделилась от Марии, приблизилась к отцу, стараясь не наступать на куски торта, которые падали с него, и протянула руку.
— Пошли, — мрачно сказала она и, повернувшись к толпе, закатила глаза, словно Бен был нашкодившим ребенком. — Для таких случаев у нас имеется правило «никакого сладкого на ночь».
Раздались смешки.
Опустив плечи и бросив последний виноватый взгляд на Сару, Бен заковылял вслед за дочерью за занавес.
Оставшись одна, я наконец встретилась взглядом с друзьями.
— Эви, — сказала Мария. — Как ты могла?
— Простите, — начала я. Я испортила Саре большой день. Опять. Мои друзья заслуживали объяснений. И все же я не могла не смотреть вслед Бену и Анетт.
— Вымаливать прощение будешь позже, — сказал мне Джереми. — А сейчас беги за ним.
Я встретилась глазами с Сарой, потом с Марией. Джереми отдернул занавес, и, надеясь, что подруги когда-нибудь простят меня, я благодарно улыбнулась ему и умчалась, прежде чем кто-либо успел вымолвить хоть слово.
Бен и Анетт направлялись по коридору в вестибюль.
— Бен, подожди!
Он не замедлил шаг. Я поспешила догнать их. — Это была ошибка, — сказал Бен, не оборачиваясь. — Нам не следовало приходить.
Внутри у меня что-то екнуло. Анетт потянула отца за руку.
— Разве весь сегодняшний день был ошибкой? — спросила я.
Бен остановился у двойных дверей, опустив голову. Анетт посмотрела на него снизу вверх.
— Не надо было мне соглашаться на эту работу.
— Почему?
— Потому. До знакомства с тобой, Эви, мы вели осмысленную жизнь. У нас все было просто замечательно, пока не появилась ты.
— Папа! — сказала Анетт.
Он толкнул дверь. Вот и все.
Я бросилась за ними в вестибюль.
— Тебе все равно надо фотографировать, Бен! — крикнула я ему вслед. Сотрудник за стойкой регистрации приложил палец к губам, и я понизила голос: — Я подумала, что благодаря этой свадьбе ты сможешь вернуться к любимому делу. Я просто хотела помочь.
Бен что-то знаками показал Анетт. Она сердито ответила, но отец просто указал ей на двери, через которые мы только что вышли. Девочка вздернула подбородок и опять направилась в свадебный зал. Музыка на секунду запульсировала в вестибюле, после чего двери за Анетт снова закрылись.
— Ты не имеешь права вмешиваться в чужую жизнь, Эви.
Бен все еще стоял отвернувшись, поэтому я обошла его и встала напротив, скрестив на груди руки.
— Значит, это я вмешиваюсь? А кто сейчас дрался? Кто пытался заставить Эго извиниться? А как насчет воздушных шаров? И девичника Сары? Мне не нужно, чтобы ты все время меня спасал, Бен!
— Ну да, как же! Может, не будь ты так занята попытками познакомиться с мужчинами, которые на самом деле тебя не интересуют, нашла бы время сосредоточиться на более важных вещах!
Я отчаянно покраснела и повысила голос:
— Чем тебе так досадили эти знакомства, Бен? По крайней мере, я хоть что-то делаю со своей жизнью. Ты же тащишься по накатанной колее. Каждое воскресенье торчишь в кофейне. Вопреки очевидности убеждаешь себя, что ты больше не фотограф. И знаешь что? Ты трус, Бен. Ты не желаешь признаваться в любви даже себе самому.