– Подождите, перебил Хосе Доцент, – то есть вы хотите сказать, что гормон роста – это фактически американская продовольственная программа по превращению людей в каннибалов?
– Не совсем все так прямолинейно, – улыбнулась Тея, – я в теорию заговоров не верю.
– Да бабла они хотели срубить по-легкому, – Холод достал из пачки сигарету, – все просто! Коровки быстрее растут, а травки все меньше становится. Вот они кости с трупаков и давай им скармливать. Фактически безотходное производство!
– Я еще про пищевых червей слышал, – начал было Владлен, но Тея его остановила:
– Да нет, тут дело даже не в этом. Вполне вероятно, что изначально цель была благая. Естественно, коровы в пробирке – это выход. Но клонирование запрещено в большинстве стран. Поэтому, может быть гормон роста и был изначально выходом. Животное растет быстрее, набирает мышечную массу, кормов затрачивается меньше. Вон, Вова знает. Он же этим занимался.
Насупившийся Вован кивнул, а Тея продолжила:
– Но никто не подумал, к каким это может привести последствиям.
– А у нас о последствиях вообще никто никогда не думает, – ответил Холод, – зачем думать о последствиях, если бабки есть сейчас. Бабки – вот цель всего.
– Да, от этого никуда не деться, – согласилась Тея, – мы живем в эпоху капитализма. А он диктует свои правила игры. Просто я не думаю, что это делалось специально, чтобы навредить людям.
– Короче, опять америкосы во всем виноваты, – Владлен тоже достал из пачки сигарету и закурил, – вон, и сигареты они придумали. И к нам завезли. Табак-то есть.
– Табак к нам сам Петр Первый от голландцев завез, – поправил его Доцент, – а на счет генной инженерии в животноводстве, так это спорный вопрос об американцах. Наши одни из первых начали. Вспомнить того же Лысенко с его овцебыками и свинокоровами.
– Еще Мичурин яблоки с грушами скрещивал, – подал голос до этого молчавший Кирилл.
– Да, безусловно, – Тея снова заглянула в блокнот, – в каждой стране с развивающейся наукой были эксперименты с животными. Да и с людьми тоже. Но мы сейчас не об этом. Американцы скорее всего где-то взяли эту технологию. Смотрите, девяностые годы. Тогда гормон появился у них. Но существует гипотеза, что он был получен где-то в странах советского лагеря. Американцам просто досталась формула.
– Ну да, – поморщился Доцент, – в принципе, Румыния как раз и подходит. Чаушеску страдал гигантоманией. А потом Румыния была основным поставщиком говядины фактически во все страны Варшавского договора. А учитывая размер этой страны, климат и природные ресурсы… Есть над чем задуматься. Не понятно только, как эти самые прионы в человеке появились. То есть получается, поев мясо коровы-каннибала, человек тоже становится каннибалом? Но это же нонсенс! Он наоборот должен был подсаживаться на эту говядину и хотеть именно ее. Тогда все вписывается в рамки капиталистического общества с желанием получить сверхприбыль при минимуме затрат.
– Нет, – остановила его Тея, – прионы – это долгоиграющая история. Они как вирус. Могут очень долго находиться в инкубационном периоде. До нескольких десятков лет. Это бомба замедленного действия. Человек, питаясь мясом зараженных коров, не становится каннибалом. У него нет желания есть мясо себе подобных. Принятие такого мяса ведет к приобретению болезней, вызванных каннибализмом. Ну вот смотрите. Синдром Герстмана – Штраусслера – Шейнкера. Заболевание, при котором у человека нарушается функция глотания. Это значит, что он может принимать только жидкую пищу. Отсюда проблемы с зубами, с пищеварением… Ну и, конечно, изменения во внутренних органах сильно влияет на репродуктивную функцию. Еще есть фатальная семейная бессонница, – Тея перелистнула страницу в блокноте, – это уже чистая генетика. Наследственность. Но она тоже связана с приемом пищи, обогащенной прионами. В данном случае белки в организме человека превращаются в прионы и начинают есть друг друга. Человек не может спать, у него возникают галлюцинации, фобии, и в итоге он умирает от бессонницы. Пока зарегистрировано всего около пятидесяти семей. Но как говорится у нас, врачей, это только начало. Болезни, связанные с прионами, стали изучать относительно недавно, в восьмидесятых годах. Первой открыли так называемую лихорадку «Куру» в Папуа Новой Гвинеи, у потомков аборигенов людоедов в 1976 году. Фактически, это болезнь Альцгеймера, но тремор вызывает не проблема с нервными окончаниями, а так называемые желудочные спазмы, связанные все с теми же прионами. Так что гормон роста – вещь довольно неординарная. И бьет она, как показывает практика, не по-настоящему. А уже по будущему, – Тея захлопнула блокнот и посмотрела на окружающих, – у меня по данной теме все.